Замечательная жизнь Юдоры Ханисетт

Она смотрит на него с подозрением.

– Не бойтесь, они не отравлены.

– Спасибо, – говорит она, принимая угощение. – А вы подготовились к походу в больницу.

– Я знаю, сколько иногда приходится ждать приема, – говорит он, откусывая печенье. – Но согласитесь, это все равно лучше, чем сидеть дома, упиваясь жалостью к себе, а?

– Я стараюсь этого избегать, – говорит Юдора, доставая из сумочки сборник кроссвордов.

– Ага, так вы, выходит, любительница головоломок? – спрашивает Стэнли, кивая на журнал.

– Не вы один предпочитаете ходить в больницу подготовленным. Я стараюсь разгадывать хотя бы один кроссворд в день. Это держит мозги в тонусе.

– Моя Ада тоже так говорила. Она была большой любительницей головоломок: кроссворды, игра «Поиск слов»[7] – в общем, полный набор. А вот мне это никогда особо не нравилось.

– Что ж, возможно, вам стоит попробовать, если вы беспокоитесь о своей памяти.

– Или тренируй память, или попрощайся с ней, – говорит Стэнли.

– Что-то вроде того, – отвечает Юдора, доставая ручку.

– Стэнли Марчем, – зовет медсестра с широкой улыбкой на лице.

– К вашим услугам, мадам, – восклицает Стэнли, вскакивая на ноги.

– Удачи, – говорит Юдора.

– Она мне не понадобится, – отмахивается Стэнли.

– А я это и не вам – медсестре.

Стэнли смеется:

– Неплохо, мисс Ханисетт!

Юдора качает головой и возвращается к своему кроссворду. Сегодня он непростой, но это только распаляет ее, и она по-настоящему наслаждается моментом максимальной сосредоточенности, когда чувствует, что вот-вот подберет нужное слово. Кроссворды от The Times всегда были ее самыми любимыми. Раньше Юдоре доставляли газету каждый день, но она отказалась от подписки, когда поняла, что ждет новый выпуск только ради кроссворда. Теперь, когда она имеет под рукой эти сборники, ей больше не приходится смотреть на фото недоумков, которые сейчас стоят у власти, и читать об их деяниях. Она даже думать не хочет о том, что с этими опасными для общества идиотами сделал бы Черчилль.

Она задерживает ручку над номером семнадцать по горизонтали («бессмысленный язык», одиннадцать букв), подсчитывая, сколько раз буква «а» встречается в слове «тарабарщина», как вдруг ее рука начинает дрожать. Дрожь усиливается приступом паники, так что Юдоре приходится согнуть руки и начать глубоко дышать.

– Мисс Ханисетт? – говорит приятный тихий голос.

Юдора смотрит на обращающуюся к ней женщину, недоумевая, зачем она могла понадобиться кому-то, кто едва ли достиг того возраста, в котором разрешается водить автомобиль. Заметив на ее шее стетоскоп, она вздыхает.

– Это я, – говорит она, вставая на ноги и чувствуя облегчение оттого, что дрожь наконец-то прекратилась.

– Вам помочь дойти? – предлагает доктор, делая шаг вперед.

– Нет, я справлюсь. – Она сожалеет об этой резкости, увидев, как та быстро отступает. – Спасибо.

Юдора следует за ней в маленькую душную комнату с непривлекательным видом на автостоянку. Она замечает, как к одной из машин под руку идут Энид и ее дочь. Энид что-то говорит. Ее дочь смеется и целует мать в щеку. Юдора внезапно чувствует укол зависти к их связи. Она не припоминает, чтобы у них с матерью когда-нибудь были такие теплые отношения.

– Пожалуйста, присаживайтесь, – говорит врач. – Я доктор Эбби Джарвис. Ординатор, специализируюсь на гериатрической медицине, работаю под руководством мистера Саймонса. Полагаю, что это ваш повторный визит после падения в прошлом году?

– Вы верно полагаете, – говорит Юдора. – Правда, я не совсем понимаю, почему это так необходимо.

Сказав это, она внимательно смотрит на девушку. Она чувствует себя виноватой за то, что так оттолкнула ее. Глядя ей в глаза сквозь стекла ее огромных очков, Юдора понимает, что девушка очень добрая, но катастрофически неуверенная в себе.

Лицо доктора Джарвис озаряется улыбкой.

– Надеюсь, что это будет лишь рутинный визит и уже совсем скоро вы сможете пойти домой.

– Хорошо, – говорит Юдора. Она хочет помочь милой девушке и решает быть как можно более сговорчивой.

– Вы помните обстоятельства своего падения?

– Я споткнулась о расшатанный булыжник мостовой. Я уже жаловалась на это в городской совет. В нашем районе их сотни.

– И вы ничего не сломали?

– К счастью, нет. У меня было сотрясение мозга и синяки, но никаких серьезных повреждений.

– Это хорошо. Сейчас вы передвигаетесь самостоятельно?

– Теперь у меня есть трость, с ней мне легче.

Рука Юдоры снова начинает дрожать. Она тщетно пытается это скрыть.

– Вы часто испытываете подобную дрожь? – спрашивает доктор Джарвис, слегка хмуря брови.

– Иногда. Я уверена, что это пустяк.

– Вы чувствуете скованность в суставах, замедленность движений?

– Конечно, – говорит Юдора, – мне восемьдесят пять лет.

Доктор тянется вперед и берет ее дрожащую руку в свою.

– Вы не возражаете, если я позову мистера Саймонcа, чтобы получить независимое мнение?