Замечательные и загадочные личности XVIII и XIX столетий (репринт, старая орфография)

Независимо отъ внушеній о воздержаніи въ пищѣ, дѣлаемыхъ въ пастырскомъ духѣ, Фотій обращалъ такое воздержаніе въ карательную и исправительную мѣру. Такъ, въ одномъ изъ своихъ предписаній отцу-келарю, онъ приказываетъ «не топить кухни, не подлатать огня и не варить ничего, потому что почти всѣ крылосные не были въ церкви у утрени», для бывшихъ же въ церкви онъ приказываетъ сварить на своей кухнѣ щи и кашу, а не бывшимъ у утрени не давать даже и хлѣба. Дѣлая это распоряженіе, Фотій прибавляетъ: «да будутъ помнить, что идетъ послѣдній день суда Господня въ лѣтѣ и да помнятъ страхъ Божій. Пока я здѣсь съ вами, я долженъ быть праведный всѣмъ судія и каждому воздавать за дѣла по достоянію».

Лишенію пищи подвергались и тѣ, которыхъ Фотій сажалъ въ устроенную имъ при монастырѣ «смиренную». Посаженнымъ туда давались только хлѣбъ, квасъ, вода и соль, и то лишь въ одной порціи. «Иначе — замѣчалъ Фотій — будетъ смиренная инымъ покой, отдыхъ лѣнивымъ, на службу и на послушаніе негоднымъ. Да кто волею не воздержанъ: пусть неволею научится воздержанію даже отъ хлѣба». Въ смиренной Фотій держалъ иногда монаховъ по цѣлымъ мѣсяцамъ и только по временамъ приказывалъ выпускать оттуда провинившихся на празднество, чтобъ «досмотрѣть, каковъ на волѣ будетъ». Однажды, выпуская изъ смиренной подъ этимъ условіемъ какото-то брата Данилу, Фотій писалъ: «дать ему чувствовать, что милостивый отецъ его (т. е. самъ Фотій) и терпѣвшій за грѣхи его велѣлъ столько въ терпѣніи и молитвѣ дней проводить въ смиренной, яко въ затворѣ и пещерѣ, для спасенія его души по собственному его, Данила, согласію и прошенію». Вообще онъ пріучалъ монаховъ къ смиренію, внушая, что «прошеніе прощенія считается не только за знакъ вѣрный въ виновномъ смиренія, но и право, что онъ долженъ получить его, а правый обязанъ простить согрѣшившаго, когда виновный, сверхъ всего, пришедъ, сотворитъ въ землю поклонъ. Низшіе — писалъ Фотій — съ раскаяніемъ любовнымъ должны, будучи виновны, поклонъ высшимъ, пришедъ, сдѣлать, а высшіе благоволятъ поступить сами на то добрѣ и всеконечно простить все совершенно».

Когда Юрьевъ монастырь при Фотіи сталъ слыть въ народной молвѣ богатымъ, благодаря пожертвованіямъ графини Орловой, то странники и странницы начали усердно посѣщать его, находя тамъ сытую пищу. Поѣсть тамъ можно было вдоволь, такъ какъ, по словамъ Елагина, съѣстные припасы, по распоряженію Орловой, подвозились въ монастырь цѣлыми обозами. Въ особенности много заходило погостить въ монастырь «отставныхъ служилыхъ людей", пьянствовавшихъ и просившихъ милостыню. Изъ распоряженій Фотія видно, что они крѣпко надоѣдали ему, почему онъ и запрещалъ пускать ихъ въ обитель, да и вообще онъ запретилъ кормить въ Монастырѣ мѣщанъ и солдатъ, которые приходили туда не только, чтобы въ волю поѣсть, но и вынести оттуда хлѣба «кучами и котомками». За допущеніе итого Фотій приказалъ ставить келаря и хлѣбодара на поклоны, прописывая имъ по сту поклоновъ сразу посреди церкви и разсуждая при этомъ такъ: «развѣ у насъ хлѣбъ мякина, а его столько даютъ, что имъ не дорожатъ и кому не на что жить, хлѣба столько даютъ, что въ кабакѣ вина можно купить и пьяну быть». Къ этимъ распоряженіямъ Фотій добавлялъ, что «постороннихъ ѣдоковъ не слѣдуетъ упитывать яко свиней, не знающилъ толку». Онъ затѣмъ приказывалъ не допускать вообще постороннихъ въ монастырскую трапезу; Фотій дозволялъ: «причастниковъ св. тайнъ также питать на той на трапезѣ и людей чиновныхъ, и духовныхъ или купцовъ и кто особенно умѣетъ цѣнитъ пищу монастырскую и воспользоваться оттого».

Кромѣ мужской «странницы», въ которой находили себѣ пріемъ заходившіе въ Юрьевъ монастырь болѣе или менѣе далекіе богомольцы, Фотій устроилъ при монастырѣ и женскую странницу, въ которой, однако, какъ видно изъ распоряженій архимандрита, допускались большіе безпорядки. Заправлявшая этой странницей старица изъ трехъ комнатъ, предназначенныхъ для женщинъ, одну заняла сама, а въ другую помѣстила мужчинъ, которые живали въ странницѣ недѣли по три. Фотій приказывалъ, чтобы вообще въ странницахъ держали мужчинъ и женщинъ не болѣе 7-ми дней и, пріобщивъ ихъ въ субботу за ранней обѣдней св. тайнъ, съ Богомъ отпускали домой въ свое мѣсто. Приходящихъ же издалека онъ разрѣшалъ держать и долѣе, только не женщинъ, такъ какъ, по словамъ Фотія, «опасно имъ долго быть при мужскомъ монастырѣ и Богу неугодно таковое ихъ проживаніе и моленіе имъ не на пользу». Вообще же въ монастырѣ отъ богомольцевъ бывало «великое безпокойство, особенно отъ больныхъ бѣсныхъ».