Замечательные и загадочные личности XVIII и XIX столетий (репринт, старая орфография)

Особенно вредило библейскому обществу то, что членами его были преимущественно члены масонскихъ ложъ, распространявшіе свои доктрины подъ прикрытіемъ библейскихъ обществъ. Эти члены издавали въ свѣтъ сочиненія, считавшіяся прямо враждебными ученію православной церкви. Такъ, вскорѣ по запрещеніи и отобраніи въ 1819 году надѣлавшей много шума книги Станевича, подъ заглавіемъ: «Бесѣда на гробѣ младенца», было издано Ястребцовымъ сочиненіе, озаглавленное: «Воззваніе къ человѣкамъ о послѣдованіи къ внутренному влеченію духа Христова». Сочиненіе это было признано проповѣдью «возмутительныхъ началъ противъ христіанской религіи и гражданскаго благоустройства». Настроеніе тогдашняго русскаго общества къ чтенію книгъ, написанныхъ въ такомъ духѣ, доказывается лучше всего тѣмъ, что сочиненія Ястребцова разошлось два полныхъ изданія въ продолженіе менѣе двухъ мѣсяцевъ, л что автору ихъ были испрошены у государя двѣ весьма важныя награды. Между тѣмъ библейскія общества въ свою очередь все шире и шире распространяли свою дѣятельность; въ 1819 году денежный сборъ библейскихъ обществъ простирался до 1.500,000 руб., а въ концѣ 1S23 года въ Россіи считалось уже 300 такихъ обществъ и сотовариществъ, которыя, по словамъ руководящей насъ записки, «прикрывали свои зловредныя дѣйствія благовидною личиною любви къ ближнимъ и усердія къ распространенію слова Божія». Общества эти съ особеннымъ успѣхомъ дѣйствовали на Дону, въ Саратовѣ и въ Тамбовѣ. Въ Харьковѣ между студентами устроилось библейское сотоварищество. «Мистики, духовидцы, пророки и проповѣдники, появляясь во множествѣ, разглашали свои толки въ союзѣ съ библейскими обществами, первый ударъ которымъ со стороны правительственной власти былъ нанесенъ въ 1824 году, вслѣдствіе появленія «богохульнаго толкованія Евангелія», изданнаго Госнеромъ, директоромъ русскаго библейскаго общества. Сочиненію этому прямо было приписана «цѣль возмущенія противъ церкви и престоловъ».

По всей вѣроятности, еще не близко то время, когда литература наша въ состояніи будетъ съ полнымъ прямодушіемъ, необходимымъ для истиннаго достоинства каждаго историческаго труда, вникнуть въ глубь этихъ событій, являющихся пока въ крайне щекотливой обстановкѣ. Съ внѣшней же стороны все дѣло представляется довольно просто: являются книги, признаваемыя направленными противъ религіи и гражданскаго порядка, но книги эти издаются подъ вѣдѣніемъ цензуръ, состоящихъ при министерствѣ духовныхъ дѣлъ и народнаго просвѣщенія, такъ какъ глава этого министерства и его ближайшіе помощники содѣйствуютъ и покровительствуютъ изданію такихъ книгъ. Такимъ образомъ, поводовъ къ борьбѣ съ представителями этой, противной православію, партіи весьма было достаточно, и борьбу можно было начать и во имя религіи и во имя государственнаго порядка, нужно было только дать сильный толчекъ и завести схватку, которая не замедлила бы перейти въ рѣшительный бой.

VII

Обыкновенно біографы тѣхъ лицъ, которымъ они посвящаютъ свой трудъ, стараются выдвинуть этихъ лицъ на первый планъ, сдѣлать ихъ первенствующими дѣятелями описываемыхъ событій, сосредоточивъ около нихъ всѣ другія личности только въ качествѣ второстепенныхъ дѣятелей. Мы пишемъ теперь о Фотіи, но намъ кажется, что было бы ошибочно придавать ему первенствующее значеніе въ той политическо-религіозной борьбѣ, или, говоря правильнѣе, въ придворной интригѣ, о которой намъ предстоитъ рѣчь, и даже приписывать починъ ея Фотію. Тѣмъ не менѣе въ этомъ случаѣ личность Фотія все-таки чрезвычайно замѣчательна, въ особенности потому, что онъ, при своемъ скромномъ іерархическомъ положеніи, долженъ былъ бы быть далекъ отъ вопроса, получившаго государственную важность.

Мы видѣли, что Фотій, состоя еще на должности корпуснаго законоучителя, вооружался противъ отступниковъ отъ православія — разныхъ свѣтскихъ сектаторовъ, послѣдователей внутренней церкви. Но, безъ всякаго сомнѣнія, тогда дѣло шло не о рѣшительной борьбѣ съ ними, но только о проповѣдническихъ обличеніяхъ со стороны Фотія. Какъ бы то, впрочемъ, ни было, но чрезъ то самое Фотій попалъ въ число «намѣченныхъ» людей, т. е. такихъ, которыхъ одна партія, при своемъ пересилѣ, стремится подавить и уничтожить, а противная ей — старается выдвигать такія прежде гонимыя личности. Здѣсь бываетъ своего рода бурное теченіе, которое заставляетъ однихъ тонуть, а другихъ выплывать, даже безъ особыхъ со стороны ихъ усилій.