Шишковъ былъ средняго роста. Лицо его было чрезвычайно бѣло. Его темные глаза и серебристо-сѣрые волосы придавали его физіономіи особое выраженіе. Всѣ его портреты отличаются большимъ сходствомъ. Когда онъ достигъ глубокой старости, то часто страдалъ отъ нервныхъ головныхъ болѣзней, которыя принуждали его ложиться на диванъ. Чтобы облегчить его страданія, была нанята особая женщина для чесанія ему головы голою рукою. Замѣчательно, однако, что, несмотря на головныя боли, петербургскій климатъ и почти девяностолѣтній возрастъ, Шишковъ сохранилъ свои чрезвычайно густые волосы.
У Шишкова своихъ дѣтей не было, но вообще онъ ихъ очень любилъ и въ молодые свои годы онъ много переводилъ для нихъ на русскій языкъ изъ «Дѣтской Библіотеки" Кампе.
Еще не за долго до своей смерти онъ для своей любимой двоюродной внучки сочинилъ поучительно-наставительный разговоръ между дѣдушкою и внучкою.
Въ похвалу Шишкова должно сказать, что онъ не преслѣдовалъ своихъ литературныхъ враговъ, и хотя его огорчали ихъ насмѣшки, но онъ встрѣчалъ всѣ направляемыя противъ него выходки безъ всякой злобы.
Шишковъ занимался своими научными и литературными трудами до того времени, пока онъ ослѣпъ окончательно. Впрочемъ, у него въ отношеніи оцѣнки литературныхъ произведеній былъ странный, своеобразный вкусъ. Такъ, по поводу перевода однимъ молодымъ русскимъ писателемъ «Вильгельма Телля» Шиллера, онъ отозвался: «что можетъ быть интереснаго въ томъ, что швейцарскіе мужики возстали противъ своихъ помѣщиковъ? Меня даже удивляетъ, — добавилъ онъ — что Шиллеръ могъ выбрать такой предметъ для своего драматическаго произведенія».
Когда же генералъ Скобелевъ поднесъ ему «Солдатскія письма», не имѣвшія, конечно, никакихъ литературныхъ достоинствъ, но за то вѣрно изображавшія русскаго солдата, то Шишковъ былъ чрезвычайно доволенъ этимъ сочиненіемъ и, смѣясь отъ души, повторялъ особенно понравившіяся ему выраженія.
Шишковъ умеръ 9-го апрѣля 1841 года. Похороны его почтилъ своимъ присутствіемъ императоръ Николай Павловичъ.
Вскорѣ послѣ смерти Шишкова, а именно 25-го апрѣля 1828 года, главноуправляющимъ дѣдами иностранныхъ исповѣданій былъ назначенъ статсъ-секретарь Дмитрій Николаевичъ Блудовъ. Онъ, по словамъ Гётце, былъ скорѣе поклонникомъ всего изящнаго, нежели государственнымъ человѣкомъ. Блудовъ отличался превосходнымъ слогомъ и въ этомъ отношеніи, какъ дѣловой человѣкъ, могъ быть поставленъ на ряду съ Сперанскимъ. Онъ былъ очень остроуменъ, краснорѣчивъ, общителенъ и доброжелателенъ, но для государственнаго дѣятеля былъ не совсѣмъ пригоденъ по своему ханжеству. Эта черта его характера выразилась, между прочимъ, при составленіи «Уложенія о наказаніяхъ», установившаго слишкомъ строгія кары за нарушенія противъ православной вѣры.
Время управленія Блудова дѣлами иностранныхъ исповѣданій замѣчательно изданіемъ въ 1832 году законоположеній объ устройствѣ евангелической церкви въ Остзейскомъ краѣ. Первоначально предполагалось устроить тамъ церковь епископальную, на основаніи закона, изданнаго въ 1686 году королемъ шведскимъ Карломъ XI. Блудовъ, однако, воспротивился этому и нашелъ болѣе удобнымъ, сдѣлавъ изъ епископскаго сана только почетный титулъ, поручить управленіе евангелической церковью въ упомянутой мѣстности коллегіальному учрежденію — генеральному синоду.
Подъ руководительствомъ Блудова, но, по всей вѣроятности, въ силу непосредственнаго желанія самого императора Николая Павловича, состоялся законъ о смѣшанныхъ бракахъ. Со временъ Петра Великаго до 1832 года у насъ было такъ, что если одинъ изъ супруговъ былъ православный, то рожденныхъ отъ такихъ браковъ дѣтей родители, по ихъ взаимному между собою соглашенію, могли и не крестить по обряду православной восточной церкви. Изданный при Блудовѣ законъ отмѣнилъ такой порядокъ въ Остзейскомъ краѣ. Законъ этотъ былъ распространенъ и на принадлежавшія прежде Польшѣ губерніи, гдѣ дворянство, при заключеніи смѣшанныхъ браковъ, обыкновенно условливалось: рождающихся отъ такого брака дѣтей крестить — сыновей по вѣрѣ отца, а дочерей — по вѣрѣ матери.
Кромѣ того, по мысли Блудова, во время кратковременнаго его управленія министерствомъ юстиціи, за отсутствіемъ министра Дашкова, въ губерніяхъ бѣлорусскихъ было отмѣнено дѣйствіе «Литовскаго Статута» и были распространены на эти губерніи общія узаконенія.