Замечательные и загадочные личности XVIII и XIX столетий (репринт, старая орфография)

Послѣ такого показанія, маіоръ Угрюмовъ былъ освобожденъ отъ дальнѣйшихъ допросовъ, но такъ какъ данныя имъ на судѣ показанія, о передачѣ его женѣ Комажевскимъ яда, противорѣчили ея собственнымъ показаніямъ, то обстоятельство это и послужило главнымъ основаніемъ къ обвиненію ея въ клеветѣ на Комажевскаго.

15-го марта 1785 года состоялся приговоръ трибунала, судившаго Угрюмову, Рыкса и Комажевскаго. Въ приговорѣ этомъ излагалось, что сообщеніе, сдѣланное Угрюмовою Чарторижскому 14-го января, противорѣчитъ ея показаніямъ, что оно не подтверждается ни слѣдствіемъ, ни допросомъ, и что, наконецъ, оно ложно въ самыхъ главныхъ основаніяхъ, что порошокъ, будто бы данный ей Комажевскимъ, не ядъ; да при томъ и самый порошокъ не былъ ей вовсе переданъ ни Комажевскимъ, ни Рыксомъ, и что разговоръ этого послѣдняго съ Угрюмовой, подслушанный Потоцкимъ и Тейлоромъ, не имѣлъ совсѣмъ того смысла, какой они сами ему придали. По этимъ соображеніямъ, трибуналъ освободилъ Рыкса и Комажевскаго отъ всякаго обвиненія въ покушеніи на отравленіе Чарторижскаго, но тѣмъ не менѣе приговорилъ Рыкса къ полугодичному заключенію, собственно за сношенія его съ обвиненной. Сдѣланныя же Угрюмовою на счетъ Рыкса и Комажевскаго заявленія онъ призналъ ложью и клеветою, и запретилъ упоминать объ этомъ подъ страхомъ наказанія. Князь Адамъ Чарторижскій былъ приговоренъ къ 60-ти польскимъ маркамъ пени въ пользу Рыкса и Комажевскаго. Что же касается Маріи Угрюмовой, присвоившей себѣ разныя имена и обвиненной въ мошенничествѣ, кражѣ, а также и въ злостномъ вымыслѣ о составлявшемся будто противъ короля заговорѣ и о злоумышленіи на жизнь князя Чарторижскаго, то трибуналъ присудилъ ее къ выставкѣ у позорнаго столба въ Старомъ-городѣ, къ наложенію ей на лѣвую лопатку, чрезъ палача, раскаленнымъ желѣзомъ клейма съ изображеніемъ висѣлицы и къ содержанію въ вѣчномъ, безъисходномъ заточеніи.

Тейлоръ былъ приговоренъ къ заключенію въ тюрьмѣ на шесть мѣсяцевъ за вооруженное нападеніе на старосту пясочинскаго Рыкса.

Приговоръ, постановленный надъ Угрюмовой, былъ приведенъ въ исполненіе 21-го апрѣля 1785 г. При этомъ, въ виду ея, были сожжены написанное ею для Чарторижскаго сознаніе и брошюры, изданныя въ защиту ея и въ обвиненіе Рыкса, Комажевскаго, а также и самого короля.

Спустя нѣсколько дней по исполненіи приговора, Угрюмова была отвезена въ Данцигъ для пожизненнаго заключенія въ тамошней крѣпости. Неизвѣстно получила-ли она впослѣдствіи помилованіе или же ей удалось какимъ нибудь способомъ убѣжать изъ данцигской крѣпости. Извѣстно только, что, по минованіи нѣсколькихъ лѣтъ послѣ исполненія приговора, она появилась въ имѣніи князя Адама Чарторижскаго, Пелкиняхъ, и была еще жива въ 1830 году.

Казалось бы, что послѣ судебнаго оправданія Рыкса и Комажевскаго, а вмѣстѣ съ тѣмъ и послѣ наказанія Угрюмовой, какъ клеветницы, и взысканія пени съ Чарторижскаго должно было окончиться все поднятое ею дѣло. Мы видѣли, однако, что императрица Екатерина озабочивалась имъ и послѣ этого. Хотя оправдательный приговоръ трибунала въ пользу Рыкса и Комажевскаго уничтожалъ обвиненіе, взведенное на короля, но тѣмъ не менѣе въ общественномъ мнѣніи подозрѣніе, павшее однажды на Станислава-Августа, не искоренилось окончательно и противная ему партія распускала слухи, что Угрюмова была права въ томъ отношеніи, что король, при содѣйствіи ея, на самомъ дѣлѣ хотѣлъ избавиться отъ князя Адама посредствомъ отравы. Говорили, что многіе члены трибунала не были согласны на постановленіе обвинительнаго приговора противъ Угрюмовой и оправдательнаго въ пользу Рыкса и Комажевскаго, и что только вліяніе королевской партіи побудило ихъ къ этому. Не мало говору возбуждало и то еще обстоятельство; что послѣ заарестованія Угрюмовой, всѣ ея бумаги попали въ руки князя Іосифа Понятовскаго, роднаго брата короля. Это давало поводъ говорить, что въ захваченныхъ княземъ Понятовскомъ бумагахъ были такія, при помощи которыхъ легко было бы распутать весь узелъ и добраться до самаго короля, но что князь Понятовскій уничтожилъ ихъ. Вообще дѣло Угрюмовой оставило послѣ себя чрезвычайно усиленное раздраженіе въ партіи, противной королю, а вмѣстѣ съ тѣмъ и Россіи. Съ своей стороны императрица Екатерина понимала, что хотя пожаръ и погасъ, но что оставшіяся отъ него подъ пепломъ искры еще тлѣли, и что сеймовая буря легко могла раздуть ихъ снова и надѣлать не мало бѣды Станиславу-Августу, покорствовавшему предъ русской государыней. Въ виду всего этого, Екатерина поручала графу Стакельбергу замять окончательно дѣло Угрюмовой, и старалась при посредствѣ вѣнскаго двора утишить князя Чарторижскаго, который, оставаясь недоволенъ рѣшеніемъ трибунала, намѣревался поднять вопросъ о процессѣ Угрюмовой на предстоявшемъ тогда сеймѣ, и мы уже видѣли, что Чарторижскій могъ быть опаснымъ противникомъ короля, а вмѣстѣ съ тѣмъ и екатерининской политики въ Польшѣ.