Заметки из хижины «Великое в малом»

Впоследствии господин из Яоани был правителем уезда Яоань в провинции Юньнань. Получив согласие властей на просьбу вернуться на родину, чтобы ухаживать за престарелыми родителями, он уже не уезжал больше. Так подтвердились слова о «пути в десять тысяч ли». В магии есть всякие приемы, их великое множество, у одного только гадания на песке есть всякие дополнительные приемы, все духи их знают. Есть такие духи, которые о себе говорят «некий святой», «некий бессмертный», прямо они не ответят на вопрос. Некоторые сами себя называют «такой-то человек»; спросишь его о стихотворении из какого-нибудь сборника — будет нести всякую околесицу, ссылаться на ослабевшую от старости память, а ответа так и не даст. Если они владеют искусством каллиграфии, то пишут; если умеют слагать стихи, слагают; если стихов сочинять они не умеют, но каллиграфией владеют, то могут написать целый трактат, состоящий из сплошных глупостей.

Когда я был маленьким, то умел сочинять стихи, но искусством каллиграфии не владел, а мой двоюродный брат Тань-цзюй хорошо писал, но не умел сочинять стихов. И вот, когда я гадал, кисть писала удачные стихи, но почерк был небрежный; когда же гадал Тань-цзюй, иероглифы получались аккуратные, красивые, зато стихи были поверхностные и претенциозные. У нас с Тань-цзюем ведь не было еще своего опыта, мы заимствовали его у других, и только в этом случае у нас что-нибудь получалось. То есть можно сказать, что сами духи не одухотворены, их одухотворяют люди. Тысячелистник, щит черепахи, сухая трава, кости[318] — хотя по ним и можно узнать, что тебе предопределено, беда или счастье, — чудотворными они становятся лишь с помощью человека.

(145.) Покойный дед мой со стороны матери жил на восточном берегу реки Вэй. У реки стояла башня, носившая название Промелькнувший парус. Башня выходила фасадом на запад, а у подножия ее были многоярусные ворота, выходившие на восток и отделявшие внутренний двор, который не соединялся с башней.

Когда-то жена слуги Ши Цзинь-цзе повесилась в этом дворе, поэтому там давно уже никто не жил, и ворота не запирались. Не зная об этом, туда пришли на тайное полночное свидание молодой слуга и рабыня. И вдруг за воротами послышались какие-то звуки, похожие на шаги человека. Боясь, что их увидят, влюбленные прижались к земле и замерли, не решаясь пошевелиться.

Наконец, тихонько заглянув в створки ворот, они увидели, что дух повесившейся женщины поднимается по лестнице и тихо вздыхает, обратив лицо к луне. Дрожа от страха, влюбленные застыли у ворот, не осмеливаясь выйти оттуда, а дух не мог пройти в ворота, так как эти двое стояли у него на дороге. Так стояли они довольно долго, как вдруг залаяла собака, почуявшая духа. Ее лай подхватили другие собаки, и люди, решив, что собаки лают на грабителя, зажгли светильники, похватали оружие и бросились во двор. Дух скрылся, а влюбленная пара была застигнута на месте. Не в силах перенести позора, рабыня дождалась наступления вечера и повесилась там же, во дворе. Но ее вовремя обнаружили и спасли. Она прокралась тихонько к себе, а затем вернулась домой, к своим родителям, на этом все и кончилось.

Ясно, что дело было не в том, что дух не мог пройти в ворота. Значит, он хотел, чтобы влюбленных обнаружил, и чтобы рабыня от позора повесилась (как было с женщиной, ставшей этим духом).

Покойная моя бабушка по этому поводу сказала:

— Эта женщина и при жизни была хитра и коварна, с чего же ей было меняться после смерти?

А покойная супруга моего отца говорила:

— Если бы эта рабыня не вела себя так, то и дух ничего бы не мог с ней сделать. Значит, нельзя сваливать вину на духа.

[146. Духи повесившихся женщин доводят нескольких женщин до самоубийства.

147. Бесы спасают от пожара помогшего им ранее чиновника.]

(148.) Когда господин из Яоани служил в уголовной палате, за воротами Дэшэнмэнь[319] была поймана шайка грабителей. Пятеро были арестованы, а двоим — Ван-у и Цзиню Клыкастому — удалось бежать. Ван-у бежал до Госяня, и тут путь ему преградил глубокий ров. Переброшенный через него мостик был так узок, что по нему мог пройти только один человек. На этом мостике лежал огромный бык, свирепо глядевший на Ван-у и изготовившийся броситься на него. Ван кинулся назад, чтобы отыскать другую дорогу, и прямиком налетел на патруль.

Цзинь Клыкастый перебежал мост через Цинхэ[320], и там ему встретился пастух с двумя быками, которые, барахтаясь в грязи, свирепо нацелили на него свои страшные рога. Цинхэ недалеко от столицы, там услыхали [об этом], сообщили властям и связанного разбойника доставили в суд.

Оба этих разбойника были мусульманами и профессиональными убойщиками быков, оба они от быков и погибли[321].