Заметки вашего современника. Том 1. 1953-1970

На нашем теплоходе — занятная публика. Несколько равнодушных, высоких арабов с крепкими шеями, в мраморно белых рубашках при галстуках, в дорогих костюмах. На рожах — презрительная скука: они всё видели, всё испытали и вообще вчера прилетели с Марса. Пассажиры 3-го класса — не то турки, не то греки. Коричневые маленькие старушки с толстыми золотыми кольцами, в которые вставлены золотые монеты. В Констанце теплоход покинула чешская труппа «Айс-ревю», доставившая столько волнений мужской половине пассажиров. Чешки — молодые кобылицы — длинноногие, под тугими свитерками — тугие груди, смелые в движениях, жарко косят глазами. Рождены для коньков и е…, ни на что другое не годны. При чешках — чехи. Ленивые, какие-то варёные, в модных кургузых пиджачках, в тёмных очках, делающих их похожими на сонных навозных мух. Русская нетуристическая прослойка. Посольские семьи держатся особняком, одеты во всё заграничное. М-р и м-с Девис (познакомились ещё в Одессе). Седенькая старушка скучает, не глядя листает непонятные ей советские журналы. Он тоже — старенький, седенький, в бордовой бабочке и дорогих шоколадных полуботинках. Отличные добротные чемоданы. Что заставляет их на старости лет переживать все столь противопоказанные им хлопоты долгих путешествий — ума не приложу!

Варна. Стоянка 4 часа. Порт. Раскопки римских бань. Вокзал. На главной улице полно магазинчиков: одежда, книги, продукты. Очень много «сладкарниц»: пирожки, булочки, хворост, пирожные, ромовые бабы. Разные кафе и пивнушки. Тёмное пиво в высоких тяжёлых стаканах и кирпичного цвета сосиски. Жрать хочется, как из пушки, а денег ни гроша! Разговаривают громко и много, над улицей стоит ровный гул голосов. Две школьницы, которые учат русский язык, показывали нам Варну: приморский бульвар, пляжи, казино, свою школу. Школа большая, под стать институту, высокие классы. Стола учителя в классе нет. Маленькая кафедра. Парадный портрет Питера Берона — создателя первого болгарского букваря. На одной двери медная табличка: «Здесь училась Сийка Трифонова» — знаменитая партизанка.

Пьяный на улице попросил сигарету. Услышав русскую речь, заявил, что он «ничтожный человек». Успокоил его, как мог. Вернулись на теплоход, когда уже трап убирали. Все за нас волновались.

Выпить охота. У нас есть 20 бутылок водки, которые хранятся у Григоряна, нашего руководителя. Он собирается скормить их арабам. Я убеждаю его, что арабы не пьют водку, он не верит. Выдали по 38 греческих драхм. В баре бутылка водки стоит 60 драхм. Предлагал скинуться, но все жадничают. А ведь в Греции на эти деньги ничего купить невозможно.

Стамбул. Дождь. Серое небо. Босфор. Глазели на турецкий берег с Беллой, Нагибиным и Бархударяном[85], который всегда при Нагибине. Незаметно наступил Стамбул. Дождь пошёл ещё сильнее. Причалили. Тут нас, наконец, ждали автобусы (в Констанце и Варне их только обещали). Носатая девушка-гид говорила без умолку: «Это такая-то мечеть, это такой-то стадион…» Трущобы есть и в центре. Движение не очень оживлённое. Много такси. Лошади, ослики. Люди одеты, пожалуй, хуже, чем в Москве, много оборванцев. Реклама всего на свете: лепёшек, игрушек, покрышек. Памятник Ататюрку. Носатая смеётся: «Его любили женщины: он отменил многожёнство…» Музей Кария. Дивная мозаика XIII века была замазана мусульманами. Одна из фресок сделана со знанием законов перспективы! И это лет за сто до Джотто, о котором говорили, что он владеет «восточной перспективой», то есть корни эпохи Возрождения — в эстетике Византии.

Голубая мечеть 1650 года. Строили 6 лет, по тому времени очень быстро. На грязные ботинки надеваем кожаные шлёпанцы и входим под тяжёлый, закатанный вверх занавес. Чудо! Всё в коврах. Низко — руку протяни — огромные чугунные кованые люстры. Вверх уносятся голубые своды дивной красоты. Об орнаментах и витражах рассказать невозможно: давно заметил, что они не дружат со словом. У стен на коленях мальчики, поющие Коран. Я подошел к мальчикам, повернулся к ним спиной и поднял глаза к небесной голубизне купола. И купол стал прозрачен и лёгок от их подвывающего пения, и всё, что было вокруг — отлетело, стало далёким и не очень реальным… Один идиот (не из нашей группы), выходя из мечети, сказал глубокомысленно, как и подобает идиоту: «Детей жалко…»

Айя-София, несмотря на свои грандиозные размеры (высота — 56 метров, диаметр купола — 31 метр, это — четвёртый купол в мире), производит меньшее впечатление, поскольку более воздействует на разум (в эти двери входил император Византии Ираклий I (!!)), чем на сердце. Два шарообразных алебастровых сосуда (третий — в Британском музее в Лондоне, но я его проглядел), когда их нашли, были наполнены золотом. По преданию это и есть сокровища Крёза. Зелёные колонны храма привезены из Бейрута, коричневые — из Измира. Всё это великолепие создано в VI веке, за тысячу лет до того, как поднялся собор Святого Петра!