Заметки вашего современника. Том 2. 1970–1980

5-й день. Есть вовсе не хочется. Работал, потом поехал в Москву. Ноги ватные. Стоять тяжко, всё время хочется сесть. Сердце побаливает.

6-й день. Поехал в финскую баню. Почти не потел: нечем. Слабость. Лёгкое головокружение. Желание полежать.

Итог: за 6 дней потерял 8 кг. Обновления не почувствовал. Теперь дней 5–6 надо питаться всякой гадостью: морковным соком, свёклой, да и яблоки я тоже не очень люблю.

* * *

Великий ли поэт Блок? Наверное, его можно было бы так назвать, если бы он сделал больше. Он не титан. Он велик в качестве, но невелик в количестве. Винить тут, скорее всего, надо не его, а эпоху.

* * *

Ещё раз убедился: «То, что слишком глупо, чтобы быть произнесённым, то поётся». Сегодня в машине слушал песню: «А любовь, словно радуга над полем, пахнет звёздами и дождём». Ну, допустим, дождь пахнет, есть этот запах мокрой земли, листвы, влажного дерева. Ну, допустим, что и любовь так пахнет, что весьма субъективно. Но как пахнут звёзды?! И как радуга пахнет звёздами?! Радуга — днем, звёзды — ночью, когда они успели снюхаться?

* * *

Я хотел бы, чтобы после моей смерти дети не спеша прочитали бы бумаги, которые я кладу в папки «Памятные пустяки» и, может быть, увидели меня таким, каким не знали при жизни. Нет, не лучшим — избави Бог! — но другим.

* * *

Только в конце зимы бывают дни с ясным бледным небом, с солнцем, которое брызгает светом. Таких дней не может быть в глухую зимнюю пору. Гуляли с Митяшей[476] по Переделкино. Встретили грустного Евтушенко. Он расспрашивал меня о порядках в газете. Женя отнёс нам 20 стихотворений, отобрали 12, набрали 6 и ни одного не напечатали. Роман его, который он писал 7 лет, тоже никто не берёт. Полевой[477] согласен напечатать, но без четырех глав. Баруздин[478] сказал: «Напечатать смогу, но не раньше лета 1981-го…»

— Ну так потерпи…

Он криво усмехнулся, развёл руками…

— Что, не терпится? — спросил я. — Понимаю, понимаю…

— Конечно не терпится, — отозвался он и посмотрел прямо мне в глаза долгим печальным взглядом.

17.2.80

* * *

Разве не чудо — мех?! Разве человеческая фантазия могла бы создать его, если бы он не существовал?

* * *

На даче Ласкин любит затворять окна и открывать двери, а я — наоборот.

* * *

Весёлый фортепианный звук, с которым рассыпаются дома из детских кубиков.

* * *

Что в одежде человеческой может быть нелепее горностаевой мантии?

* * *

Лев Толстой хорошо нырял. И у меня 1-й разряд по подводному спорту. Ну и что?

* * *

После сладкой липкой сливочной тянучки (эти конфеты раньше называли «Коровкой») Марселя Пруста, проза Габриеля Маркеса — это сочный, нашпигованный прекрасными специями шашлык на вертеле, который только что сдёрнули с мангала.

* * *

Предельная оперная условность — ария Сусанина: поляки стоят вокруг и ждут, пока он допоёт, чтобы потом его прирезать.

* * *

Сижу у телевизора, смотрю Олимпиаду, тихо радуюсь: все первые места в лыжной гонке на 15 км наши! А гонка идёт, и тихо начинают наших сдвигать вниз. И видно, что сдвинут, потому что финский лыжник Юха Мието идёт, как танк. Могучий красавец в бороде. Он часто был вторым и теперь ему очень хочется золота. Он знает, что достоин золота: мало кто так умеет бегать на лыжах! И он выигрывает! Он — первый! Все наши — внизу. Выложился до конца, упал на руки тренеров, его накрывают одеялом, пьёт кофе, спокоен. Золото! А гонка идёт. Томас Вассберг, швед, вытянул последний номер. Он знал время Мието и понимал — классное время! За 200 м до финиша его тренеры поняли, что он может взять золото. Они бежали вдоль лыжни, что-то кричали, советовали, не понимали, что Томас находится в той степени утомления, что все слова — вата, пудра, не знаю что! Вассберг выиграл! Выиграл одну сотую секунды! Мието упал в снег и не вставал. Его всё равно что убили. 0,01 с! 15 км и 0,01 с! Вассберг был очень счастлив. Но я думаю, что он был бы счастлив несказанно больше, если бы Юха Мието отстал на 30, 20, хотя бы на 5 с. А Юхо отстал на 0,01 с.

Будь моя воля, я бы дал Юхо вторую золотую медаль. Разумеется, если бы Томас разрешил ему дать. А Томас, наверное, разрешил бы… Да, он непременно разрешил бы!

* * *

Осенью 1966 г. выступая перед белорусскими ребятишками-«следопытами», Юра Гагарин сказал:

— Полёты в космос — величайшая мечта человечества, осуществлённая нашим поколением. Мы ещё не осознали всей грандиозности того, что свершилось…

Всегда говорил, что Гагарин был гораздо умнее, чем это казалось многим.

* * *

В метро увидел молодого человека, очень похожего на героя романов Жюля Верна. Только никак не пойму: на положительного или отрицательного?

Книжка 88 Март — июль 1980 г.

Москва — Переделкино — Пенза — Москва — Пермь — Кудымкар — Юсьва — Сепочь — Верещагино — Кунгур — Пермь — Москва — Карабиха — Ярославль — Москва — д. Печки Калужской обл.