Заметки вашего современника. Том 2. 1970–1980

Два вечера в Переделкино с Евтушенко. Сумбурный разговор обо всём. Он гораздо лучше говорит, чем слушает. Мнение собеседника не очень для него важно. По глазам видно, что он не столько тебя слушает, сколько использует время для обдумывания своего следующего монолога. Но вдруг цепко хватает какую-то отдельную мысль или удачное слово, радуется, подбрасывает его на ладони, как горячую печеную картофелину, и, поиграв, откладывает. Я говорю:

— Ты знаешь, я — газетчик, стихи читаю, но разбираюсь в них плохо. Скажи, кто сегодня самый лучший поэт в Союзе?

— Придуряешься? Ну конечно, я! — Продолжил загадочной фразой: — Но на русском языке лучше меня пишет Иосиф Бродский…

Евгений Александрович Евтушенко.

Рассказывал о какой-то убогой девочке из Коломны, в которую вселилась Марина Цветаева. Обвинял Вознесенского в человеческой слабости, Рождественского — в тупости, о Белле[479] говорил, как о больной.

Сам приготовил очень вкусный салат и коктейль, напомнивший мне студенческие годы своей горьковатой пряностью. Жена его ждёт второго ребёнка. Её просвечивали ультразвуком и определили мальчика. Она умна, проста и приветлива, как и её отец, с которым нас с Наташей[480] познакомили потом. Женя дал прочесть рукопись своего романа.

Роман «Ягодные поляны» интересен и написан хорошо, но не более того. Это — не литературное событие, как мне кажется. Знает ли он это, чувствует ли это сам? Не понял. Но зачем он так упорно держится за «космическое» вступление, почему-то названное эпилогом? Не может выйти из образа Циолковского, которого сыграл в кино? И зачем эта последняя глава о Циолковском, никакого отношения к роману не имеющая? Это «космическое» обрамление кажется мне искусственным, и роману ни зачем не нужным. Но он упрямо мотал головой, как конь, и отказывался это признать.

— Космические главы я отдал Ганичеву[481]…

Я подумал, что вряд ли Ганичев будет их печатать, «Бабий яр» он Жене не простит… Но промолчал, чтобы его не расстраивать.

Подарил мне кучу своих книг. Среди них одна издана в Англии тиражом 130 экз. на японской бумаге ручного производства.

* * *

Выставка Саввы Бродского на улице Горького. Замечательный график! За иллюстрации к двум томам «Дон Кихота», которые он мне подарил, его избрали академиком-корреспондентом Испанской Королевской Академии изящных искусств Сан-Фернандо в Мадриде. А главное — мужик замечательный!

Заслуженный деятель искусств РСФСР Савва Григорьевич Бродский безвременно скончался в ноябре 1982 г. Ему было 59 лет.

Савва Григорьевич Бродский.

* * *

Анохин пришёл ко мне домой с бутылкой красненького, не торопясь выпивал и рассказывал:

— А помните, десять лет назад я говорил вам, что когда уходил с испытательной работы, отдал свой планшет и шкафчик в раздевалке молодому испытателю Олегу Гудкову[482]? Да… Разбился Олег… На глазах всего аэродрома на очень маленькой высоте перевернулся и врезался в землю. Пленку с его докладами потом прокручивали десятки раз. Треск, очень плохо слышно. Спорили о его последнем слове, что это было: «вращает» или «прощайте»? Да… Так вот я точно знаю, что Олег крикнул «вращает!»

— Откуда вы знаете?

— Он был настоящий испытатель. А настоящий испытатель из двух слов выбирает самое важное и полезное людям. И почему он должен был кричать «прощайте»?

— Так ведь он погибал!

— Погибал, но не погиб! Просто он находился в безвыходном положении и только!

С. Бродский. Иллюстрация к «Гамлету» Шекспира.

— Но, если вы сами признаёте, что положение…

— Все безвыходные положения делятся на «кажущиеся безвыходными» и «действительно безвыходными». В безвыходном положении смерть вовсе не обязательна. Гудкову не повезло, он погиб. А вот лётчик Перов испытывал планер. Оторвалось крыло, деформировался фюзеляж. Надо прыгать, а фонарь заклинило. Он упал с 3 тысяч метров! Падал, как кленовое семечко, плашмя, спиной. И остался жив! Лишился ног, но ездит на машине! Выучил два языка. Жена, дом, весёлый человек!

Я испытывал истребитель. Авария. Решил прыгать. Сбрасываю фонарь, а он не сбрасывается. Образовалась щель в фонаре. Стал вылезать, а ранец парашюта за что-то зацепился и не пускает. В конце концов воздухом меня вырвало из машины. Подумал: «Убьюсь о стабилизатор». Пронесло. Парашют раскрылся. Вот это пример «кажущегося безвыходного положения»…

— А вы сами сколько раз бывали в безвыходных положениях?

— Специалисты считали и насчитали, что я должен был погибнуть 6 раз… А я считал, что даже одного раза — много!.. Поэтому я думаю, что абсолютно безвыходных положений у меня не было.

— Расскажите о самом страшном в вашей жизни.