Заметки вашего современника. Том 2. 1970–1980

Пермский завод им. Я. М. Свердлова. Во время войны главным конструктором здесь был известный моторостроитель Швецов[497], человек редкой работоспособности и столь же уникальной молчаливости. Первый авиационный двигатель выпущен здесь 3.3.1935 (для истребителей Поликарпова И-15 и И-16). В 1935 г. Коккинаки[498] установил с этим мотором мировой рекорд, поднявшись на высоту 14 575 м.

Выдающимся директором этого завода был Иосиф Израильевич Побережский, который наладил первый конвейер в нашем авиапроме. Расстрелян в 1937 г.

На заводе в дни войны делали 36 двигателей в день. Первые два года войны завод был на казарменном положении. С завода не уходили по месяцам. За годы войны завод получал Знамя ГКО[499] 19 раз.

Мне показали две фотографии. Фрезеровщик Валентин Кусакин в день 12-летия. Сапоги с чужой ноги, шапчонка набекрень. Ребенок. Маленький мальчик. На другой фотографии (14.11.1944) — директор завода, 37-летний генерал Анатолий Григорьевич Солдатов премирует этих детей — своих рабочих — банками с абрикосовым компотом. На заводе был специальный участок, где сколачивали скамеечки-подставки для этих детей, чтобы они могли дотянуться до рукояток станков.

* * *

«Во всех местах, как на собственных, так и на чужих землях, искать, копать, плавить, варить и чистить всякие металлы».

Пётр I

* * *

Ночь в Свердловском медвытрезвителе города Перми, которая рассказала мне о самом себе больше, чем годы самоанализа.

Ездил в Кунгур, в знаменитую пещеру. Там страшный холод, я был одет плохо и закоченел. Выбравшись на поверхность, выпили на троих бутылку водки. Вернувшись в Пермь и проезжая мимо кинотеатра, я увидел афишу фильма «Солярис», который не успел посмотреть в Москве, и попросил высадить меня. Купил билет в кино и на выходе из кассы был схвачен. Клянусь здоровьем детей — я не был пьян! Вся беда в том, что при мне не было никаких документов, так как предполагался маршрут: гостиница — пещера — гостиница. Я почувствовал, что такое человек абсолютно бесправный, почувствовал, что значит, когда над тобой безнаказанно глумятся. Теперь я знаю, что гораздо лучше, чем я думал, могу владеть собой, но гораздо хуже переносить физическую боль. Как, откуда, путем каких мутаций образуются те милиционеры и дружинники, которые меня мучили? Например, тот же сержант-комсомолец Дудин, в котором от человека — только внешний вид. А не врожденное ли качество — садизм?

Я поспешил оставить Пермь. В редакцию в ответ на мою жалобу пришло извинительное письмо из обкома КПСС. Умом понимаю, что Дудин — выродок, что в Перми живет много хороших людей (в чём я тогда и убедился!), но сердце с тех пор не лежит к этому городу, я всегда его избегаю.

* * *

А кому я бы помешал, если бы жил 1000 лет? Разучил бы на рояле мазурки Шопена, овладел бы португальским в совершенстве, научился бы бегать на коньках, танцевать, завёл бы пасеку. Не представляю, кому уж так нужно, чтобы я умер? Говорят: «Бог призвал…» Но зачем?! Если Бог мог обойтись без меня миллионы лет до моего рождения, то потерпеть ещё 1000 лет Он вполне может, не такой уж я незаменимый человек. Не вижу решительно никого, кому моя смерть принесла бы хоть какую-нибудь пользу.

* * *

На стрелке, где сливаются воды Волги и Которосли, в XI в. жил огромный и наглый священный языческий медведь, которого прибил князь Ярослав Мудрый и основал город своего имени. Медведь с секирой остался на городском гербе, а сегодня ярославские шутники-патриоты придумали новую геральдику, изобразив его в обнимку с олимпийским Мишей, рождённым талантом художника Чижикова.

* * *

Ярославль. Пляж у гостиницы «Юбилейная». Смотрю на юношу и девушку, которые купаются, брызгаются водой, потом лежат рядом и смеются, что-то друг другу рассказывают… Все эти россказни о прелестях зрелости, о мудром спокойствии старости, ложь всё это. Да, парнишка этот неопытен и глуп возможно. Но он молод! И это — самое главное!

* * *

В Ярославле познакомился с псковским писателем Валентином Яковлевичем Курбатовым — молодым русским интеллигентом, чрезвычайно мне понравившимся.

* * *

Углич. Кровавая сказка, замешанная на былях и небылицах, пожарах и осадах, коварстве и любви. Известен с 937 г. Разорялся Батыем. Посылал дружину на Куликовское поле. Чеканил свою монету. Покорял Москву. Превращал зрячего московского князя Василия в Василия Темного. И снова в 1491 г. «сгоре град Углич весь». Однако жив!

* * *