Замки на их костях

– Хорошо, – начинает она, чувствуя себя так, словно идет по разваливающемуся мосту: один неверный шаг заставит ее провалиться. Но она слышит, как эхом в ее голове отзываются слова матери: «Ты расставила все костяшки домино, моя голубка. Все, что осталось сделать, это сбить первую с ног». – Это кажется очень серьезным делом. Посол чужой страны, пришедший в ваши земли – даже в ваш дом – с таким неуважением. И он не просто заговорил вне своей очереди или не проявил к вам должного почтения, Ваше Величество. Он нарушил то, что многие назвали бы самым серьезным законом Селларии. Он проявил неуважение не только к вам, но и к звездам. Разве это не серьезно?

Ей кажется, что вся комната затаила дыхание – не только они с Паскалем, но и слуги со стражниками. Даже сам воздух кажется особенно неподвижным.

– Ты совершенно права, Беатрис, ты почти так же умна, как и красива, – хвалит король, и Беатрис вздыхает. Затем он внезапно ударяет ладонью по столу, и звук эхом разносится по комнате, заставляя всех подпрыгнуть. – Преступления лорда Савеля не могут продолжаться, он будет казнен на следующем Дне сожжения. Если Темарин хочет вступить в войну, пускай. Мы будем готовы.

Беатрис должна почувствовать облегчение, потому что сделала все, что должна была. Она расставила домино и сбила первую костяшку, и теперь осталось лишь посмотреть, как рушится Селлария. Она должна почувствовать облегчение, даже гордость. Но она чувствует только страх и вину.

– С тобой все в порядке? – спрашивает ее Паскаль, когда после завтрака они возвращаются в свои покои.

– Все прекрасно, – отвечает она, качая головой. – Я просто… Думаю, я никогда не верила, что он действительно сделает это. Знаю, что это глупо, но…

– Вы с лордом Савелем провели некоторое время вместе. Ты нравишься отцу. Но если бы ты сказала что-то другое, то тебя казнили бы рядом с ним, и ты это прекрасно знаешь.

Беатрис колеблется, но кивает.

– Он сказал, что я напомнила ему его дочь, – признается она.

В глазах Паскаля вспыхивает узнавание.

– Я помню Фиделию. Знаешь, я ведь все видел.

Беатрис хмурится.

– Ее смерть? – спрашивает она. Есть много людей, которым нравится наблюдать за сожжениями и которые делают из этого событие. Они устраивают вечеринки до и после казней. Но Паскаль не произвел на нее подобного впечатления.

– О нет, не это, – говорит Паскаль, глядя в сторону и понижая голос. – Я видел, как она… ну, ты знаешь… использовала магию.

Беатрис почти что перестает дышать.

– Ты видел? Что… что она сделала?

– Это была ночь летнего солнцестояния. Она была примерно на год старше меня, и, ну, ты же знаешь моего отца и его внимание.

Беатрис слегка дрожит, но Паскаль, должно быть, это замечает, потому что продолжает:

– Он пытался увести ее с вечеринки, но она не хотела уходить. Я видел это и уверен, что многие другие тоже это видели, но никто ничего не сделал. Я хотел, Трис, но просто замер. Даже не мог пошевелиться. Она что-то сказала, не знаю что, но видел, как шевелились ее губы, а глаза бешено оглядывались в поисках помощи. Думаю, в поисках звезд, чтобы позвать их. Дальше все произошло очень быстро. Свечи потухли, хотя ветра не было. В другом углу зала завязалась драка. Дерево снаружи врезалось в окно. Что-то одно могло быть совпадением, но все вместе?

Он качает головой.

– Я хочу, чтобы ты меня отпустил. Думаю, так она и сказала. Мой отец никогда точно не говорил, он просто назвал ее эмпиреей и казнил, но я думаю, что она должна была сказать именно это. Она настолько сильно хотела, чтобы он убрал от нее руки, что сбила звезду. Ты можешь увидеть, что в Сердце Героя не хватает одной звезды. И это сработало. Он отпустил ее, но лишь чтобы стражники могли ее арестовать.

Беатрис сглатывает, не в силах говорить. Фиделия знала, что делает, говорит она себе. Это был выбор, последствия которого она понимала.

Слова короля до сих пор терзают Беатрис, и все вокруг нее противоречит словам Софронии. Беатрис знает, что ей следует забыть их, что они больше не имеют значения, но не может.

– Пас, ты слышал о винограднике Козелла? – спрашивает она его.

Он хмурится.

– Козелла? – повторяет он, качая головой. – Это звучит очень знакомо, но я не думаю, что есть такой виноградник. А что?

– Ничего такого, – она сжимает его руку. – Это не имеет значения.

Той же ночью король Чезаре устраивает импровизированный банкет. Праздник, говорит он, хотя для него это может означать любой повод, многие из которых – плохие. Тем не менее, они с Паскалем одеваются по этому случаю, как и полагается, и садятся за праздничным столом справа от короля. Когда Беатрис оглядывает переполненный зал, то замечает, что большинство людей тоже выглядят несколько сбитыми с толку, хотя никто, кажется, не хочет расспрашивать, по какому поводу все собрались.

Когда подаются бокалы с вином, король берет свой у Николо – который, кажется, изо всех сил старается избежать взгляда Беатрис – и встает. В комнате воцаряется тишина, и король Чезаре откашливается.