Замки на их костях

– Тебе придется спросить об этом у нее, Хеймиш, – говорит он, прежде чем повернуться на каблуках и уйти.

«Хеймиш», – думает Дафна, улыбаясь мужчине и беря его под руку. Третье имя из списка Клионы. Она знает, что должна сосредоточиться на нем, но не может отвести глаз от Байра. Тот идет по залу, ссутулив плечи и готовый снова ускользнуть в тень. Но он больше не бастард, поэтому глаза собравшихся следят за каждым его движением. Дафна почти жалеет его.

– Значит, танец, принцесса? – спрашивает Хеймиш, снова привлекая внимание к себе. Она натягивает на себя яркую улыбку.

– Мне бы очень этого хотелось, – отвечает она, закусывая губу. – Но боюсь, что я подвернула лодыжку во время последнего танца. Уверена, что все в порядке, – успокаивает она, когда его глаза расширяются от беспокойства. – Но думаю, что будет лучше, если я присяду ненадолго, чтобы убедиться в этом.

– Конечно, – говорит он, предлагая ей руку. Дафна принимает ее и позволяет подвести ее к дальней стене, где расставлены стулья. Он помогает ей сесть, а затем поворачивается, чтобы уйти.

– Подождите! – зовет она. Когда он поворачивается к ней, она робко улыбается. – Вы не посидите со мной немного? Боюсь, что я здесь совсем никого не знаю.

– Меня вы тоже не знаете, – замечает он, но все же садится рядом с ней.

– Тогда нам придется это изменить, не так ли? Хеймиш, да?

Он кивает.

– Мой отец – лорд Талмадж.

Дафна улыбается еще ярче.

– О, я знаю его, по крайней мере, о его репутации, – она внимательно наблюдает за лицом Хеймиша. – О его победах в последней из Войн кланов ходят легенды, даже в Бессемии о нем пели баллады.

– Действительно? – спрашивает Хеймиш, глядя на нее, приподняв брови.

– О да. В Бессемии столетиями не было войн, люди всегда жаждали историй о доблестных героях, сражавшихся за свою страну.

Вот оно – насмешка, которую он не может сдержать, хотя ему удается поймать себя на этом и он закатывает глаза.

– Что такое? – спрашивает она, не стирая с лица широкую улыбку. – Вы не думаете, что он был героем?

– Я думаю, что война – более сложная вещь, чем вы можете себе представить по сказкам и балладам, – поясняет он, путешествуя глазами по бальному залу.

Она замечает снисходительную нотку в его голосе, но игнорирует ее. Он не ошибается – она не знает о войне столько же, сколько фривийцы.

– А вы? – спрашивает она его. – Судя по вашему возрасту, вы не застали последнюю Войну кланов.

Он улыбается, хотя его глаза все еще прикованы к толпе.

– Когда Варфоломея короновали, мне было два года. Хотя есть те, кто говорит, что война на самом деле так и не закончилась. Есть те, кто считает, что война – такая же часть Фрива, как земля, деревья и снег.

Дафна искоса на него смотрит с вопросом в глазах, но затем видит, что его блуждающий взгляд остановился, и она следует за ним туда, где стоят Клиона и Байр. Склонив голову, девушка бормочет что-то, что заставляет его улыбнуться. Не по-настоящему улыбнуться, как он это делал на поле для стрельбы из лука или даже мгновение назад, но это все же поднимает в глубине живота Дафны какое-то уродливое чувство. Она уверена, что Клиона использует их дружбу только ради своих целей, и ее не должно беспокоить то, что Клиона им манипулирует – видят звезды, Дафна делает то же самое, – но странная, чужая часть ее чувствует, что она должна защитить Байра. Никто не смог бы назвать его наивным, и она сомневается, что королевский бастард вообще может быть таким, но он еще не привык к тому, что все от него чего-то хотят.

– Клиона сказала, что они дружат с детства. И с Киллианом тоже, – говорит Дафна Хеймишу, пытаясь уйти от этой тревожной мысли. – Я рада, что они могут положиться друг на друга в своем горе.

Как только она произносит эти слова, то задается вопросом, насколько они верны. Байр любил своего брата, она это знает, но Клиона? Если она активно работала против королевской семьи, значит, работала и против Киллиана. И болезнь, которая его убила, ускользнула от всех обследовавших его врачей. Она не понаслышке знает, что фривийцы не стесняются покушений. Что, если в смерти Киллиана виноваты повстанцы? И что теперь будет с Байром? Может, она права, что хочет его защитить. В конце концов, их помолвка – единственное, что позволяет ее матери посягать на Фрив, а у Варфоломея, насколько ей известно, нет других незаконнорожденных сыновей.

– Он был хорошим человеком, принц Киллиан, – говорит Хеймиш, отвлекая ее от мыслей. Он пытается это скрыть, но она видит, как его глаза, словно притянутые какой-то невидимой силой, продолжают смотреть на Клиону.

– Да, думаю, это так, – соглашается Дафна и смолкает. Она тщательно подбирает следующие слова. – Байр тоже хороший человек. Ужасно, если и с ним что-нибудь случится.

Это привлекает его внимание. Он смотрит на нее и удивленно приподнимает брови.

– Ваша преданность принцу Байру трогательна, Ваше Высочество.

– Правда? – спрашивает Дафна, наклоняя голову. – Я думаю то же самое о вашей преданности Клионе.