Замки на их костях

Дафна какое-то время наблюдает за ним, пытаясь придумать ответ. Куртизанки в Бессемии научили ее, что ключ к соблазнению – это понять, чего хочет мужчина, и стать такой. Но какой ее хочет видеть Байр? Извиняющейся за свой характер? Или же ему нравится ее сила? В этом проблема с Байром – она никогда не знает, чего он от нее хочет. Поэтому она решает хоть раз раскрыть ему правду.

– В отличие от тебя, даже в отличие от твоего отца, я с самого рождения была воспитана, чтобы носить корону, – медленно объясняет она. – Ты, наоборот, должен был оставаться на заднем плане, где-то с краю. Может быть, Киллиан и дал бы тебе какую-то должность в своем совете, даже титул, но у тебя никогда не было бы реальной власти. И то, что ты должен быстро понять с обретением реальной власти, – это то, что каждый в какой-то степени хочет ее у тебя отнять. О, они могут никогда не признаваться себе в этом и никогда не показывать это действием, но они все равно хотят того, что есть у тебя. Благодаря этому их легче понять и легче решить, как вести себя с ними, но в то же время это делает их более опасными. Каждый человек в этой комнате, Байр, нанес бы нам удар в спину, если бы думал, что это сойдет ему с рук.

Мгновение он думает над ее словами, а затем его пухлые губы вытягиваются в ухмылку.

– А они называют тебя очаровательной, – сухо говорит он.

– Ты не хочешь, чтобы я была очаровательной. Ты хочешь, чтобы я была честной, – он этого не отрицает. – И вот она правда – все хотят власти.

– Не все, – возражает он, прислонившись головой к камню. – Я не хочу. Я был абсолютно счастлив оставаться в тени Киллиана, абсолютно счастлив быть бастардом.

Дафна мгновение смотрит на него, и ее взгляд прослеживает линии его лица, напряжение в челюсти, раздувающиеся ноздри.

– Ты лжец, – говорит она, отталкиваясь от стены и подходя к нему.

– Прости? – не понимает он, его глаза встречаются с ее.

Она машет перед ним рукой.

– Вся эта грусть и печаль. Это не обида, это вина. Потому что ты не был счастлив в тени своего брата, потому что отчаянно хотел всего этого. А теперь у тебя есть все, что ты хотел, а твой брат мертв.

Потерявший дар речи Байр смотрит на нее с такой сильной ненавистью в глазах, что у нее перехватывает дыхание.

– Ты меня не знаешь.

– Нет, – соглашается она. – Думаю, по-настоящему тебя не знает никто.

Дафна делает паузу, и что-то внутри нее ломается. Она знает, что значит завидовать братьям и сестрам: всю свою жизнь она завидовала уверенности Беатрис и непринужденной доброте Софи. Но от одной мысли о том, что с ними может что-то случиться, у нее перехватывает дыхание.

– Ты не убивал его, – мягко говорит она. – Если бы одной зависти было достаточно, чтобы убить, в мире никого не осталось бы. Может быть, он был рожден для этого, может, он был бы лучшим принцем, но он мертв, а ты – нет. Ты можешь прятаться и жалеть себя или можешь сыграть эту роль так, чтобы он гордился. Выбор за тобой.

Долгое время он ничего не говорит, опустив глаза. Наконец, он снова смотрит на нее, и выражение его лица отражает чистую, обнаженную уязвимость, от которой что-то в ее груди трескается.

– Я не знаю как, – тихо признается он.

Дафна протягивает к нему руку и делает шаг вперед. Она говорит себе, что это часть ее плана – завоевать его доверие, соблазнить его. Это часть долгой игры. Но в глубине души она знает, что это не все.

– Ну, как ты уже заметил, я знаю. Так что завтра мы отправимся на охоту с лордом Кэдрингалом, и я помогу тебе вести себя как принц, которым ты и являешься.

Мгновение он смотрит на ее руку так, как будто она держит в ней нож, но в конце концов берет ее в свою. Она чувствует на своей ладони его грубые мозоли. Это не так неприятно, как должно быть.

Беатрис

Беатрис столько раз перечитывает письмо Софронии, что выучивает его наизусть, но слова все равно не приобретают смысла.

Я не смогла осуществить наш план. Знаю, мама из-за этого сочтет меня слабой, но я верю, что ты поймешь. Это было неправильно, и это не стоило таких жертв. Я не могла этого сделать. Но, похоже, мама слишком хорошо меня знает и поэтому лишила меня этого выбора. Уверена, что к этому времени вы уже получили известие об объявлении Леопольдом войны. Это подделка, но это не имеет значения. Я могу надеяться лишь на то, что ты освободишь лорда Савеля и отправишь его домой. Я не имею права просить тебя об этом, знаю, но думаю, что в глубине души ты тоже понимаешь, что это неправильно. Не думаю, что у кого-то из нас есть шанс противостоять маме. Не в одиночку. Но если мы будем работать вместе – если каким-то чудом Дафна будет заодно с нами, – я думаю, у нас есть шанс вырваться из маминой хватки. Освобождение лорда Савеля – это первый шаг, и я обещаю тебе, что буду рядом с тобой, невзирая на последствия.

Я люблю тебя, я доверяю тебе, и я скучаю по тебе.