Замки на их костях

– Я знаю, – прерывает Жизелла, быстро усмехнувшись. – Я выражу свое беспокойство и скажу им, что ты побежала за помощью, и затем очень осторожно… – Она замолкает, обхватывая пальцами кольцо Беатрис со скрытой отравленной иглой. – Когда мы закончим с этим, ты должна сказать мне, где я могу взять себе такое же.

– Когда мы закончим с этим, – повторяет Беатрис, снимая связку ключей с крючка рядом со стражниками. Теперь у нее есть тридцать минут, а для пущей безопасности лучше уложиться в двадцать, чтобы выяснить, какой из пятидесяти или около того ключей откроет камеру лорда Савеля.

Беатрис спешит по коридору, прочь от Жизеллы, бросая взгляд на каждую камеру, но лишь убеждается, что лорда Савеля внутри нет. Большинство из них пусты – главная тюрьма находится внизу, в городе. И, кроме того, раз в две недели, в Дни сожжения, тюрьмы опустошаются. Но некоторые камеры заняты мелкой знатью или слугами, которые так или иначе рассердили короля. Когда она проходит мимо, несколько человек взывают к ней, но она игнорирует их, думая о том, как много в связке ключей и как быстро могут пройти двадцать минут.

Она почти проходит прямо мимо камеры лорда Савеля, но резко останавливается, узнав его светло-каштановые волосы, освещаемые лунным светом, проникающим через маленькое окошко прямо над ним. Лишенный своего обычного парадного костюма и одетый в ту же поношенную тускло-серую одежду, что и остальные заключенные, он выглядит как незнакомец.

– Лорд Савель, – шепчет она, подходя к решетке и начиная с первого ключа.

Он моргает, и ему требуется время, чтобы узнать ее сквозь маскировку.

– Ваше Высочество? – спрашивает он. – Что вы?..

Когда его взгляд падает на ее пальцы, проверяющие один ключ за другим, он получает свой ответ и смолкает.

– Почему? – спрашивает он вместо этого.

Беатрис сначала не отвечает, а пробует третий, а затем и четвертый ключи, но безрезультатно. За прошедший день она бесчисленное количество раз проигрывала в уме сегодняшние события, перебирая каждую мелочь, которая могла пойти не так, и на каждую находила решение. Но она так и не поняла, что ему сказать. И решила сказать правду – по крайней мере, она чувствует, что должна.

– Потому что мы оба знаем, что если кого-то из нас и должны посадить в тюрьму за использование магии, так это меня, – произносит она шепотом в темноте, осознавая, что никогда раньше не говорила этого вслух. Когла слова слетают с ее губ, этот факт гораздо труднее игнорировать. Ничего не вернуть назад.

Но лорд Савель не удивлен. Конечно нет. Она подозревала, что он мог догадаться, но теперь знает наверняка.

– Я боялась, что вы скажете кому-нибудь, что подозреваете меня, – говорит Беатрис, сосредотачиваясь на замке, чтобы ей не приходилось смотреть на него. – И, когда представилась возможность… вас убрать, я это сделала. Мне жаль.

Она не рассказывает ему остального, о плане матери. Хотя ей очень хочется.

Долгое время лорд Савель не отвечает. За это время Беатрис успевает попробовать шесть ключей, и ни один из них не подходит.

– Не могу сказать, что я виню тебя за это, Беатрис, – мягко говорит он. – Если бы моя дочь могла солгать, чтобы спастись, даже если бы это означало переложить вину на другого… видят звезды, я бы хотел, чтобы она это сделала.

Беатрис была готова к ярости и осуждению, ожидала, что он отреагирует так, как реагировала ее мать. Но будь у нее на догадки хоть тысяча лет, она бы и представить не могла, что он ее простит. В замешательстве ее пальцы теребят один из ключей, и она роняет их, издавая проклятие. Подняв связку, она не понимает, какой ключ использовала последним, поэтому ей приходится начинать заново.

Она подумывает рассказать ему все остальное. Наверное, он думает, что звездную пыль, которую она оставила в его комнате, она создала сама – он не может знать, что ее мать имела к этому какое-то отношение. Но обнаруживает, что это секрет, от которого она не может отказаться. Это слишком важная, слишком большая часть ее самой. Если это исчезнет, то что вообще останется?

– У моего друга есть судно, – вместо этого говорит она, вставляя в замок еще один неправильный ключ, чтобы освободить руки и вытащить из сумки плащ слуги и протолкнуть его через решетку. – Наденьте это, – добавляет она, прежде чем вернуться к ключам.

Сколько времени прошло с тех пор, как она оставила Жизеллу? Пять минут? Десять? Она не знает.

– Судно? – повторяет он.

– Чтобы отвезти вас в Темарин, – объясняет она. – Это единственный способ спасти вас и предотвратить войну.

При этом лорд Савель удивленно смеется.

– Война – это слишком. Только сумасшедший король или идиот станет… – он замолкает.

– Короля Чезаре вряд ли можно назвать вменяемым, не так ли? – спрашивает она. – И, хотя я достаточно слышала о короле Леопольде, чтобы усомниться в его интеллекте, моя сестра сказала мне, что объявление войны, которое он послал, было подделкой. Если мы сможем вернуть вас в Темарин, этого может быть достаточно, чтобы предотвратить войну. Но нам нужно спешить.