Замки на их костях

– Пока все не пошло наперекосяк, – догадывается Софрония. – Пока я не пошла против планов моей матери.

На мгновение Ансель просто смотрит на нее, а затем разражается смехом.

– О, может быть, ты не такая умная, какой себя считаешь. Ты идеально следовала плану своей матери.

Настала очередь Софронии потрясенно замолчать. Пока она пытается все понять, в ее голове проносятся тысячи мыслей.

– Нет, я отказалась подтолкнуть Леопольда к войне, я даже попыталась восстановить Темарин…

– Ты вела себя именно так, как она думала, – прерывает Ансель. – Все это. Единственным сюрпризом стала Евгения, и это стало неожиданным подарком. Но это, – он делает паузу, чтобы обвести комнату рукой, – это всегда и был план твоей матери. Осажденный мятежниками дворец, мертвая аристократия, обезглавленные король с королевой и хаос на каждом углу. Ее войска прибудут к концу недели, и их путь будет свободен. Благодаря тебе, – добавляет он.

Ее мать хочет ее смерти. Софрония уже знала об этом и сказала об этом Леопольду вчера вечером, но она думала, что это произошло потому, что Софрония ее подвела. Она думала, что гнев матери на нее, как и всегда, был ее собственной ошибкой. Есть что-то странно освобождающее в осознании того, что это не имеет никакого отношения к ее поступкам.

Часы позади Анселя бьют три, но он игнорирует их. Софрония и Леопольд переглядываются, и она быстро кивает. Пора. Она поворачивает запястья под прямым углом с достаточной силой, чтобы порвать оковы. Прежде чем Ансель успевает среагировать, она хватает браслет на запястье и бросает его на пол, ставя поверх него каблук.

– Мне очень жаль, – обращается она к Леопольду, который в замешательстве хмурится.

«Это сильная магия, достаточно сильная, чтобы спасти жизнь», – сказала мать ей и ее сестрам, когда подарила эти браслеты. Жизнь. Не две, как Софрония убедила Леопольда и Виоли.

Каблуком она ломает кристалл.

– Хочу, чтобы Леопольд оказался вместе с Виоли, подальше отсюда.

Время начинает течь, словно мед. Ансель бросается к Леопольду, Леопольд делает шаг к Софронии. Затем, в мгновение ока, Леопольд исчезает, а Ансель хватает воздух. Когда он все понимает, то с яростью в глазах поворачивается к Софронии.

– Что ты сделала?! – кричит он.

На лице Софронии появляется хрупкая улыбка.

– То, чего не планировала моя мать.

Беатрис

Беатрис ходит по своей запертой спальне и пытается придумать план. Слова Дафны звенят у нее в ушах, но она сосредотачивается на тех из них, которые действительно полезны, – о молотых семенах яблок. Она думает о том, что подсыпать их в королевское вино мог кто угодно. Но есть один человек, которого она знает, у которого был прямой доступ к вину и от которого всегда пахнет яблоками. И если подсыпал их в королевское вино именно Николо, то измельчила их определенно Жизелла.

Когда небо за ее покрытым витражом окном начинает светлеть, Беатрис собирает в голове всю информацию, какая у нее только есть, в оружие, которое поможет ей выбраться из этого беспорядка. Потому что она скорее умрет, чем попросит помощь у матери.

Вскоре король Чезаре вызовет ее к себе, чтобы вынести приговор, и она сможет рассказать ему о яде Николо. Она репетирует историю, которую расскажет. Историю о том, как Николо и Жизелла сговорились и угрожали ей, если она не согласится с их планами, что, как и сам король, она просто их жертва. Настроение короля непредсказуемо, но она смогла обвести его вокруг пальца и раньше, так что сможет сделать это снова.

Дверь в комнату резко открывается, и Беатрис оборачивается как раз вовремя, чтобы увидеть, как Паскаль врывается внутрь так, будто его кто-то толкнул. Через несколько секунд она пересекает комнату и крепко обнимает его за шею, а ее эмоции в это время переходят в состояние войны: с одной стороны, она чувствует облегчение от того, что он жив, но с другой стороны, она в ярости от того, что он здесь и так же обречен, как и она.

– Трис, – говорит он, обнимая ее за талию и сжимая так крепко, что она не уверена, отпустит ли он ее когда-нибудь, да и не уверена, что ей бы этого хотелось. – Мне очень жаль, – извиняется он хриплым и тяжелым голосом. – Я не знаю, что случилось, все было хорошо, лорд Савель сел в лодку, они с Эмброузом просто скрылись из виду. Потом на пристани появились гвардейцы и арестовали меня.

В том, что лорд Савель и Эмброуз справились, есть некоторое облегчение, и Беатрис надеется, что им удастся добраться до Темарина – желание, которое она загадала, должно обернуть удачу к ним лицом.

– Это не твоя вина, – говорит Беатрис, отстраняясь, чтобы посмотреть на него. – Николо и Жизелла предали нас.

Она рассказывает ему все, даже то, что ее сестра обнаружила в королевском вине, хотя для этого требуется еще больше объяснений. Паскаль в полной тишине слушает, как она рассказывает ему все больше, начиная с ее рождения и грандиозного плана ее матери. Она ожидает, что он рассердится, почувствует себя преданным, возненавидит ее за это, но вместо этого он смотрит на нее усталыми глазами.