Замочная скважина

И сейчас он злится на себя за это.

Было бы ради чего терпеть. Наре было плевать. Теперь он это понимает, хотя стоило догадаться еще раньше. С самого начала – ведь она этого никогда не скрывала. Он был интересен ей, пока был удобен. Как только делал что-то, что ей не нравилось – она с легкостью от него отказывалась.

А он оправдывал это поведение, как только мог, чтобы самому в своих глазах не выглядеть жалкой тряпкой. Он объяснял это и тем, что его просьбы подрывают свободу Нары, а это идет в противовес ее идеям. Он объяснял себе это тем, что она простая и беззаботная, а он зачастую бывает слишком душным, и это ее гнетет. Он объяснял ее регулярную холодность и отстраненность на деле искренними чувствами, которые она просто боится проявлять.

На деле – он просто был самонадеянным идиотом.

Все полтора года (они не сразу начали спать).

Он бегал за ней, как собачка – когда за ним самим бегала вся остальная школа, включая главную красотку из выпускного класса его старшей сестры – Шейлу Голдсмит. Он мог заполучить любую, но продолжал фанатеть по той единственной, которой не сдался.

Даже нельзя сказать, что он когда-то любил Нару.

Он просто был ей одержим.

Именно одержим. Он манила его настолько, что он забывал про все вокруг. Про себя, про побои, про учебу и баскетбол, был готов отменить встречу с друзьями, если ему предлагала пройтись Нара, был готов взять на себя любую ее вину, хотя она даже не благодарила за это (и не ценила, честно говоря).

Всю нелепость этой ситуации он окончательно понял пару дней назад, когда Питер приволок их от Боба.

Конечно, начало это доходить до него уже в самом доме Боба. Наводящие мысли стали наталкивать на иную связь поступков Нары с ее отношением, и разборки начались как раз-таки именно там, прерванные появлением Питера. Уже тогда он отказался спорить с отчимом на счет того, чтобы он не трогал Нару.

Он промолчал.

А потом тот притащил их в дом. Начал кричать, обвинять Нейта, совершенно уже ничего не говоря Наре. Нейт понимал, что дело идет к конкретным люлям, и решил, что не будет отмалчиваться. Решил, что больше не хочет отдуваться за Нару, которая этого даже не ценит.

– Это была ее идея – буквально выплюнул он тогда отчиму в лицо – это она решила бежать! Она собиралась это сделать в любом случае из-за того, что ты избил ее утром и когда мы ушли в школу. Она сама об этом сказала. Я просто согласился пойти с ней.

Нейт тогда чуть было не ляпнул «потому что боялся, что она станет трахать все подряд», но тогда бы у Питера возник логичный вопрос, а какое до всего этого дело Нейту.

Но и это признание его отчима нисколько не разубедило. Может, потому что он и не хотел разубеждаться.

А потом, потому что Нара никак это не подтвердила.

После того, как Нейт это озвучил, было около трех секунд тишины. Вполне достаточное время, чтобы подать голос Наре. Даже не заступиться за него, как сам Нейт то делал постоянно на протяжении двух лет – а просто признать, что это действительно ее вина.

Нет, она продолжила молчать.

Ни «за», ни «против».

И Питер воспользовался этим, как отрицанием вины.

– Ты, щенок, еще смеешь наговаривать на мою дочь? Она не треклятый подарок, но до тебя ей далеко! И я не позволю тебе стравливать нас друг с другом за спиной!

Что он говорил потом, Нейт уже не особо усваивал.

Он просто его бил. Сначала наравне с Нарой, и Нейт держался на ногах, даже пытался защищаться. Потом очередной ударил повалил его на пол (Нара, насколько он смог понять – нарочно грохнулась следом, чтобы отвести от себя остальное внимание) и Питер продолжать бить его уже там одного, не отвлекаясь на дочь. Нейт подозревает, что Питеру бы очень хотелось от души отходить его ногами, но тогда точность ударов не была бы стопроцентной и могли остаться гематомы.

А потом забежала Джи.

Лишь когда Гвен сказала об этом, до Нейта дошло, что сестра действительно пришла намного раньше. Это было утро, и у нее не прошло еще и половины всех уроков. Почему она тогда так вовремя (для него) прибежала, Нейт так и не узнал.

Но она спасла его от все разрастающегося гнева Питера.

В отличии от Нары.

И матери.

Но от Гвен он ничего и не ждал, хотя стоило. Его мать никогда не принимала участия в этих стычках, какими бы жестокими они не были. Вначале он думал, что она сама боится Питера – в этом причина.

Но довольно скоро стало понятно, что истинная причина не в том, что она его боится – а в том, что она боится его потерять.

Но от Нары ждал.

Как минимум, если не из-за жалости к Нейту, то хотя бы из-за ее личного убеждения «каждый отвечает за себя сам». Это ведь была ее идея – почему она так великодушно дает отвечать за нее Нейту?

Как выяснилось позже, у Нары самой были к нему претензии. Они поссорились в ее комнате. Он тогда пришел высказать за то, что она не вступилась за нее, а она – за то, что он ее выдал.

– Что значит выдал? – вскинул брови Нейт – я просто сказал правду. Ты сама говорила, что мои «рыцарские замашки» тебя не греют. Так какого хрена я должен выстилаться? Каждый отвечает за себя сам, разве нет?