Замогильные записки Пикквикского клуба

Переданный такимъ образомъ на руки темничныхъ стражей, къ неимовѣрному изумленію Рокера и даже флегматическаго Недди, м-ръ Уэллеръ младшій, по совершеніи обычныхъ церемоній въ тюремной конторѣ, отправился прямо къ своему господину и постучался въ двери его комнаты.

— Войдите! — откликнулся м-ръ Пикквикъ.

Самуэль вошелъ, снялъ шляпу и улыбнулся.

— Ахъ, это вы, мой другъ! — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, очевидно обрадованный прибытіемъ своего скромнаго друга. — Добрый товарищъ, я не имѣлъ намѣренія нанести оскорбленіе вашей деликатности вчерашнимъ разговоромъ. Кладите шляпу, Самуэль: я объясню вамъ подробнѣе свои намѣренія.

— Нельзя-ли послѣ, сэръ?

— Какъ послѣ? Отчего же не теперь? — спросилъ м-ръ Пикквикъ.

— Теперь оно, знаете, не совсѣмъ удобно, сэръ.

— Почему же?

— Потому что… — проговорилъ Самуэль, запинаясь.

— Да что съ вами? — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, встревоженный нѣсколько застѣнчивостью своего слуги, — объяснитесь скорѣе.

— Вотъ видите, сэръ, — отвѣчалъ Самуэль, — мнѣ тутъ надобно исправить кой-какія дѣлишки.

— Это что еще? Какія y васъ могутъ быть дѣла въ тюремномъ замкѣ?

— Да такъ… особеннаго ничего нѣтъ, сэръ.

— А! Ничего нѣтъ особеннаго? Въ такомъ случаѣ, вы можете меня выслушать, Самуэль.

— Нѣтъ, ужъ не лучше ли, сэръ, когда-нибудь въ другой разъ… на досугѣ.

Озадаченный м-ръ Пикквикъ раскрылъ глаза, но не сказалъ ничего.

— Дѣло въ томъ, сэръ… — началъ Самуэль.

— Ну?

— Мнѣ вотъ, сэръ, не мѣшаетъ напередъ похлопотать насчетъ своей койки, прежде чѣмъ примусь я здѣсь за какую-нибудь работу.

— О какой это койкѣ говорите вы? — вскричалъ м-ръ Пикквикъ съ величайшимъ изумленіемъ.

— О собственной своей, сэръ, — отвѣчалъ Самуэль, — я арестантъ. Меня заключили сюда за долги, по закону и судебной формѣ.

— За долги! — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, опрокидываясь на спинку креселъ.

— Да, сэръ, за долги, — отвѣчалъ Самуэль, — и ужъ мнѣ не вырваться отсюда до тѣхъ поръ, пока вы сами не изволите выйти.

— Ахъ, Боже мой! Что все это значитъ?

— Вещь очень простая, сэръ, — если бы, чего Боже сохрани, пришлось мнѣ просидѣть съ вами лѣтъ сорокъ сряду, такъ я быль бы очень радъ и веселъ во все это время. Флитъ, такъ Флитъ, Ньюгэтъ, такъ Ньюгэтъ — по мнѣ все равно. Теперь вы, сэръ, завладѣли моей тайной, и, стало-быть, — не стоитъ толковать объ этомъ.

Съ этими словами, произнесенными съ великимъ эффектомъ и выразительностью, м-ръ Уэллеръ бросилъ свою шляпу на полъ и, скрестивъ руки на груди, устремилъ пристальный взглядъ на лицо своего господина.

Глава XLIV. Мелкія приключенія тюремной жизни и таинственное поведеніе мистера Винкеля, со включеніемъ нѣкоторыхъ подробностей объ арестантѣ изъ сиротскаго суда

М-ръ Пикквикъ, растроганный до безконечной степени удивительною привязанностью своего вѣрнаго слуги, не обнаружилъ ни малѣйшаго гнѣва или неудовольствія по поводу безразсудной торопливости, съ какою Самуэль заключилъ себя въ долговую тюрьму на безсрочное время. Ему только слишкомъ хотѣлось узнать имя безсовѣстнаго кредитора, не оказавшаго молодому человѣку никакой пощады; но относительно этого пункта, м-ръ Уэллеръ рѣшился хранить глубочайшее и упорное молчаніе.

— И стоитъ-ли вамъ, сэръ, разспрашивать объ этомъ? — сказалъ м-ръ Уэллеръ. — Кредиторъ мой — человѣкъ безъ души, безъ сердца, ростовщикъ и такой ужасный скряга, что готовъ, при случаѣ, повѣситься за какую-нибудь копейку. Его ничѣмъ нельзя усовѣстить.

— Но послушайте, Самуэль, — возразилъ м-ръ Пикквикъ, — это вѣдь такая ничтожная сумма, что уплатить ее ничего бы не стоило. И притомъ, рѣшаясь здѣсь оставаться со мною, вы должны были припомнить, что я могъ бы употребить васъ съ большею пользою, если бы вамъ можно было выходить въ городъ, когда вздумается.

— Очень вамъ благодаренъ, сэръ, — отвѣчалъ м-ръ Уэллеръ съ важностью, — но мнѣ казалось, что ужъ лучше бы этого не дѣлать.

— Не дѣлать — чего, Самуэль?

— Не унижаться передъ этимъ безсовѣстнымъ кредиторомъ.

— Да тутъ не было бы никакого униженія, если бы вы просто заплатили ему свой долгъ.

— Прошу извинить, сэръ, — отвѣчалъ Самуэль, — это было бы съ моей стороны большимъ одолженіемъ и милостью, a безпардонный ростовщикъ не заслуживаетъ ни милости, ни одолженія. Нѣтъ, ужъ что сдѣлано, то сдѣлано, и вы, сэръ, не извольте безпокоиться изъ-за такихъ пустяковъ.

Здѣсь м-ръ Пикквикъ, волнуемый разными недоумѣніями, началъ слегка потирать кончикъ своего носа, и на этомъ основаніи м-ръ Уэллерь счелъ приличнымъ свести свою рѣчь на другіе предметы.

— Я поступилъ въ этомъ случаѣ по правилу, сэръ, такъ какъ и вы, я думаю, поступаете всегда по извѣстнымъ правиламъ, — замѣтилъ Самуэль, — a это приводитъ мнѣ на память одного джентльмена, который изъ за правила лишилъ себя жизни. Вѣдь объ этомъ, я полагаю, вы слышали, сэръ?

Предложивъ этотъ вопросъ, Самуэль пріостановился и посмотрѣлъ изподлобья на своего господина.