Замогильные записки Пикквикского клуба

— И ее также. Да это вы и есть.

И жирный дѣтина оскалилъ зубы, воображая, что онъ вызываетъ на свое лицо плѣнительную улыбку.

— Нѣтъ, вы не должны мнѣ говорить этого, сэръ, — сказала Мери, потупивъ глазки.

— Отчего же?

— Оттого, что вы этого не чувствуете.

— Вотъ и неправда! Очень чувствую, ей Богу.

Продолжительная пауза.

— A часто вы сюда ходите? — спросилъ жирный дѣтина.

— Нѣтъ, не часто. Сегодня вечеромъ я уйду домой.

— О, приходите почаще, миссъ Мери!

— Зачѣмъ?

— Я сталъ бы всегда васъ подчивать сладкими пирогами, — сказалъ жирный дѣтина въ порывѣ сильнаго чувства.

— Извольте, я стану по временамъ навѣщать васъ, если вы сдѣлаете мнѣ одолженіе.

— Какое?

— Молодая леди желаетъ, чтобъ вы не говорили старому джентльмену о томъ, что видѣли наверху. Я прошу васъ также молчать объ этомъ.

— Я буду молчать, вотъ увидите. Еще что?

— Больше ничего, — сказала Мери. — М-ръ Снодграсъ любитъ миссъ Эмилію, и миссъ Эмилія влюблена въ м-ра Снодграса. Если вы станете говорить объ этомъ, старый джентльменъ увезетъ васъ опять въ деревню далеко, далеко, и вы никого не увидите болѣе.

— Нѣтъ, нѣтъ, я буду нѣмъ, какъ рыба.

— И прекрасно. Теперь я пойду наверхъ готовить обѣдъ.

— Погодите еще хоть минуточку! — сказалъ Джой умоляющимъ тономъ.

— Нѣтъ, нельзя. Прощайте, м-ръ Джозефъ.

Жирный дѣтина, съ любезностью слона, протянулъ обѣ руки, чтобъ заключить въ объятія молодую дѣвицу; но какъ онъ былъ слишкомъ толстъ и неповоротливъ, то миссъ Мери ускользнула отъ него безъ всякихъ затрудненій, послѣ чего онъ допилъ портеръ и заснулъ.

Говоръ въ гостиной продолжался своимъ чередомъ безостановочно и быстро. Надлежало окончательно устроить благонадежный планъ бѣгства и взять прочныя мѣры относительно тайнаго брака въ случаѣ непреодолимыхъ сопротивленій со стороны старика Уардля, и всѣ эти переговоры, многосложные и запутанные, заняли столько времени, что до обѣда оставалось не больше получаса, когда м-ръ Снодграсъ рѣшился взять шляпу и проститься съ прекрасными леди. Дамы пошли одѣваться въ спальню миссъ Эмиліи, a молодой джентльменъ пошелъ домой. Но лишь только онъ переступилъ порогъ гостиной, какъ внизу раздался громкій голосъ м-ра Уардля. Перегнувшись черезъ лѣстничныя перила, м-ръ Снодграсъ дѣйствительно увидѣлъ этого джентльмена, сопровождаемаго другими джентльменами, которые вмѣстѣ съ нимъ также шли на верхъ. Незнакомый съ устройствомъ этого дома, влюбленный юноша, не зная, что дѣлаетъ, машинально опять отступилъ въ комнату, которую только что оставилъ, и, пройдя оттуда въ спальню м-ра Уардля, тихонько затворилъ дверь въ ту самую пору, какъ джентльмены вошли уже въ гостиную. То были: м-ръ Уардль, м-ръ Пикквикъ, м-ръ Натаніэль Винкель и м-ръ Бенъ Алленъ. Всѣхъ ихъ не трудно было узнать по голосамъ.

— Хорошо, что y меня достало духу скрыться отъ присутствія всѣхъ этихъ господъ, — съ улыбкой подумалъ м-ръ Снодграсъ, подходя на цыпочкахъ къ другой двери за кроватью, — отсюда, разумѣется, можно пройти въ коридоръ, и, стало быть, я могу удалиться незамѣтно, съ большимъ комфортомъ.

Оказалось совершенно непредвидѣнное препятствіе для этого комфортнаго выхода: дверь была заперта, и ключа не было въ замкѣ.

— Давайте намъ самаго лучшаго вина, какое только y васъ есть, — сказалъ старикъ Уардль, потирая руки.

— Вино y насъ перваго сорта, къ вашимъ услугамъ, сэръ, — отвѣчалъ буфетчикъ, къ которому относились эти слова.

— Доложите дамамъ, что мы ихъ ожидаемъ.

— Слушаю, сэръ.

Искренно и усердно желалъ м-ръ Снодграсъ, чтобъ дамы провѣдали также о его несчастномъ положеніи въ спальнѣ стараго джентльмена; но судьба противопоставила непреоборимыя препятствія къ выполненію этого невиннаго желанія. Напрасно шепталъ онъ черезъ замочную скважину: "буфетчикъ, буфетчикъ!" — этотъ джентльменъ ничего не слыхалъ и равнодушно спустился съ лѣстницы, не обративъ никакого вниманія на усиленный шопотъ. Приведенный въ отчаяніе, м-ръ Снодграсъ сѣлъ на чемоданъ и задрожалъ.

— Перкера мы ждать не станемъ, — сказалъ Уардль, взглянувъ на свои часы, — онъ всегда аккуратенъ, какъ часовая стрѣлка, и будетъ ровно въ пять, если вздумаетъ придти. A если нѣтъ, такъ ждать нечего. — Ба! м-съ Арабелла!

— Сестра! — воскликнулъ м-ръ Бенжаменъ Алленъ, заключая ее въ свои нѣжныя объятія.

— Ахъ, Бенъ, какъ отъ тебя пахнетъ табакомъ, мой другъ! — сказала Арабелла, нѣсколько озадаченная этимъ энергическимъ обнаруженіемъ братской любви.

— Неужто! — сказалъ м-ръ Бенжаменъ Алленъ. — Ну, пусть себѣ пахнетъ, a я все-таки радъ тебя видѣть. Благослови тебя Богъ, сестрица!

— Да не ломай же меня, Бога ради! — сказала Арабелла, цѣлуя брата. — Ты меня совсѣмъ уронишь.

Такимъ образомъ, примиреніе между братомъ и сестрой утвердилось на прочномъ основаніи. Выпустивъ изъ рукъ Арабеллу, Бенъ Алленъ окинулъ всѣхъ зрителей самодовольнымъ взоромъ.

— Не скажете-ли чего мнѣ, м-съ Арабелла? — громко заговорилъ Уардль, приближаясь къ молодой леди съ распростертыми руками.

— Съ вами я намѣрена говорить о многомъ, — шепнула Арабелла, принимая ласковыя поздравленія отъ стараго джентльмена. — Вы человѣкъ безчувственный, сэръ, жестокій, бездушный.