Замок дьявола

сходит с ума, если уже не сошел. Единственной его целью было найти ту

конечную цель, к которой эти коридоры ведут, а они определенно куда-то ведут. Он

чувствовал это, его уже больное измученное сознание подсказывало это.

Вдруг его рука больно уперлась в холодное зеркало, оставив Эдварда лишь

наблюдать на удаляющую фигуру человека, которая с каждым разом становилась

все прозрачнее, теряясь в кромешной темноте коридора. Набравшись последних

сил, Эдвард снова встал на ноги и, опираясь о стены, стал медленно двигаться

прямо, ориентируясь по красным лучам, которые хитро преломлялись и неуклонно

вели его именно туда, куда, видимо, и надо было. Один коридор сменялся другим, другой третьим, Эдд все шел и шел, следуя изгибам лучей, как вдруг они взмыли

куда-то высоко вверх, собираясь в один единственный пучок света.

Эдвард медленно опустил глаза и посмотрел вперед. Прямо с потолка лучи снова

резко падали на расположенные далеко круглые зеркальные стены, и, преломляясь множеством линий, отражали на широком и просторном зеркальном

полу большую пятиконечную звезду.

Эдд восхищенно разглядывал подобное световое шоу, понимая, что ни один

человек в мире не способен создать подобный зеркальный лабиринт коридоров, который смог бы преломить свет подобным способом. Только лишь хозяин этого

замка смог бы сотворить подобное! Пути назад не было, то было само сердце

замка, многовековая тайна царства призраков, которая не открылась никому, кто

пытался ее узнать — она лишь убивала всех свидетелей, погребая в своем чреве, дабы не вынести ни крупицы отсюда. Почему он, Эдвард, удостоен увидеть это, почему именно его выбрал Дункан? Но сны про этот замок он видел задолго до

Ричарда, еще в детстве он стоял у его подножья, словно замок постоянно

напоминал ему о том, что в один прекрасный день их встреча, наконец, произойдет. И вот она случилась!

Полный решимости, он сжал кулаки и, воинственно взглянув в темноту, исполосованную красными лучами, смело зашагал вперед.

— Я пришел! Где ты?! Выходи! — дойдя до центра пентаграммы, изо всех сил

выкрикнул Эдд, обращаясь к хозяину замка, так долго терзавшему его и его жену.

Его голос громом разнесся по овальному помещению, эхом теряясь в высоте, отчего даже сам Эдвард испугался себя самого. Вдруг эхо переросло в далекий

гул, который ответной волной возвращался к нему, становясь все громче и громче.

Эдд чувствовал, как он стремительно летит прямо на него, словно тяжелая

бетонная плита, ускоряясь. Резко достигнув пола, гул звонко отскочил от стекла, вдребезги разлетаясь во все стороны, и в этот же миг красные линии пентаграммы

разом вспыхнули высоким и ярким огнем. Инстинктивно закрывая лицо от идущего

жара, Эдд стал оглядываться по сторонам, ожидая, что же будет дальше. Тысячи

голосов стали со всех сторон окружать его, словно побеспокоенные его приходом, из тихого и еле уловимого стона они превращались в отдельные слова и шепот.

— Эдвард, Эдвард, Эдвард…— все громче и громче доносилось со всех сторон.

Он испуганно вглядывался в темноту, упорно желая увидеть тех, кто говорил это.

Ему казалось, что от сильной боли в голове все это просто мерещится ему. Вскоре

он заметил, как темные зеркальные перспективы стали медленно затягиваться

мутной дымкой, плавно и хаотично вращающейся во всех направлениях.

— Эдвард! — вдруг сзади Эдд услышал чей-то хорошо отличимый мужской голос.

Он быстро обернулся и замер. Прямо на него в одном из зеркал смотрел какой-то

прозрачный светлый призрак мужчины. На фоне серой дымки его силуэт

выделялся очень четко. С грустью в глазах он жалобно тянул руку к Эдварду и

звал его по имени.

— Кто ты? Чего ты хочешь? — крикнул тот в ответ, желая услышать что-нибудь, но

призрак не отвечал ему, он лишь тоскливо звал его, словно просил избавить, наконец, от многовековых мучений, надеясь, что Эдд сам все поймет.

— Эдвард! — снова раздался отличимый и громкий голос какой-то женщины с

другой стороны. Эдд обернулся. Такая же мутная фигура незнакомой ему

женщины жалобно тянула к нему руку из зазеркалья, умоляя о чем-то.

Уже совсем скоро все зеркала вокруг Эдварда заполнились несметным

количеством призраков, которые, покачиваясь в такт вращающейся дымке, тянулись к Эдварду. Но он не верил своим глазам, он не хотел им верить, он

беспомощно мялся, оглядывая тысячи незнакомых ему лиц, не зная, что же

теперь делать. Он явно сошел сума, раз видит подобные галлюцинации!

Неожиданно сквозь весь этот разноголосый стон до слуха Эдда донеслись

далекие глухие шаги, от эха которых все зеркала стали издавать слабый звон, словно трепеща перед ними. Услышав их, голоса резко стихли, оставив Эдда один

на один с неизвестным.

«Шаги… не те ли это самые шаги, что слышала Катрин?» — подумалось Эдварду.

Тоска и страх с каждым разом все сильнее наполняли его, невольный мрак

покрывал его сердце и сознание, словно огромная черная туча, плотно закрывая

солнце. Он внимательно всматривался в сторону, откуда слышался

приближавшийся звук шагов, и не смел даже дышать.

Сквозь темноту, скрывавшуюся за пылавшим вокруг него огнем, он увидел