Замок и ключ

— Надеюсь, что нет, — ответил он, поправляя куст водяных лилий. — В идеале они должны впасть в оцепенение — что-то вроде спячки. Рыбки способны выдерживать холод, так что не беспокойся. А когда потеплеет, они снова станут активными.

Тогда эта особенность показалась мне довольно странной, и я увидела в ней еще одну причину, по которой мне не следовало привязываться к своей рыбке. Теперь же я думала, как, должно быть, хорошо просто исчезнуть из виду, затаиться и не появляться до тех пор, пока окружающая среда не станет более благоприятной. Вот бы и мне так!

— Он к тебе не подойдет, — заметила Кора.

Сестра сидела у кухонного «острова» и листала журнал. Моя вчерашняя одежда, уже выстиранная и высушенная, лежала рядом аккуратной стопкой. Хоть что-то легко привести в порядок, подумала я.

— Если хочешь, чтобы он снова с тобой разговаривал, придется сделать первый шаг самой.

— Не могу, — ответила я, вспомнив, каким сердитым был Джеми прошлым вечером. — Он меня ненавидит.

— Нет, — сказала Кора, переворачивая страницу. — Он просто в тебе разочаровался.

Я оглянулась на Джеми, который склонился над водопадом, рассматривая камни.

— По-моему, это еще хуже.

Кора бросила на меня сочувственный взгляд.

— Знаю.

Утром я проснулась с жуткой головной болью и первым делом попыталась восстановить в памяти события вчерашнего дня. Я помнила ссору с Корой, поездку в «Перкинс-Дей» и школу Джексона. Но все, что произошло после того, как Оливия высадила меня у просеки, было словно в тумане.

Впрочем, кое-какие воспоминания поражали отчетливостью. Например, как странно было видеть Джеми в гневе и знать, что он сердится на меня. Или то, как я отпрянула от зеркала, когда из него на меня взглянуло мамино лицо. Еще я помнила Кору: после того, как я протянула ей руку, она молча отвела меня наверх, раздела и стояла у душевой кабинки, пока я мылась, а потом помогла надеть пижаму и уложила в кровать. Всякий раз, когда я хотела что-то сказать, она лишь качала головой. Последнее, что я увидела, перед тем как провалиться в тяжелый сон, был ее темный силуэт на фоне освещенного окна — сестра присела на краешек матраса. Не знаю, сколько времени провела Кора у моей постели, но всякий раз, когда я просыпалась, она сидела рядом.

Дверь за мной открылась, и вошел Джеми, у его ног кружил Роско. Я подняла взгляд на Джеми, но он прошел мимо, не замечая меня, и положил кружку в раковину.

— Я думаю, может, нам всем вместе… — начала Кора.

— Мне нужно на работу, — перебил ее Джеми, взяв со стола свой мобильник и ключи. — Мы с Джорджем договорились встретиться и обсудить изменения в рекламной кампании.

— Джеми, — произнесла Кора, выразительно посмотрев в мою сторону.

— Увидимся позже, — сказал он, чмокнул Кору в макушку и вышел из комнаты.

Роско побежал за ним.

Через пару секунд хлопнула входная дверь.

Я сглотнула и уставилась в окно. Если бы так повел себя кто-нибудь другой, я бы даже не обиделась. Но я уже достаточно знала Джеми, чтобы понять — он серьезно разочарован.

Кора подошла ко мне и села в кресло напротив.

— Эй, выше нос! — произнесла она, дождавшись, пока я повернусь к ней. — Вы обязательно помиритесь. Просто сейчас он сильно расстроен.

— Я не хотела его расстраивать, — сказала я, чувствуя комок в горле.

Мне вдруг стало стыдно, правда, я не знала, чего стыжусь: то ли того, что плачу, то ли того, что плачу на глазах у Коры.

— Понимаю. — Кора наклонилась ко мне и погладила мою руку. — Но ты должна понять: для него это непривычно. В его семье все обсуждают свои проблемы. Никто не сбегает из дома и не возвращается пьяным. Они не такие, как мы.

«Как мы». Странно, но до недавнего времени — точнее, до вчерашнего вечера — я считала, что никаких «мы» не существует. Значит, все еще может измениться?

— Прости, — сказала я. — Мне жаль, что так вышло. Правда, жаль.

Она кивнула, убрала ладонь с моей руки и выпрямилась.

— Хорошо. Но дело в том, что мы тебе доверяли, а ты нас подвела. Значит, нужно отвечать за свои проступки.

Ну вот, началось, подумала я. Выпрямив спину, я взяла бутылку с водой и приготовилась к худшему.

— Итак, — начала Кора, — никаких развлечений. В обозримом будущем в выходные дни — только работа. Вообще-то поначалу мы хотели, чтобы ты уволилась, но потом решили, что подождем до каникул, а там будет видно. Если выяснится, что работа отвлекает тебя от занятий, то придется ее бросить. Без вопросов.

— Понятно, — кивнула я.

Ничего не поделаешь, сама виновата.

Кора сглотнула и посмотрела мне в глаза.

— Я знаю, вчера был тяжелый день. Нам обеим пришлось нелегко. Но твое поведение абсолютно неприемлемо. Это нарушение условий соглашения, которое мы подписали, чтобы тебе разрешили жить у нас. Если суд узнает о твоих слабостях, тебя вернут в приют.

Перед моим мысленным взором промелькнуло воспоминание о единственной ночи, проведенной в приюте: пижама из грубой ткани, узкая кровать, директриса, перечитывающая рапорт шерифа, пока я тихо сидела напротив.

Я сглотнула и торопливо сказала:

— Больше такого не повторится.

— Это очень серьезно, Руби. Понимаешь, когда ты пришла домой в таком виде, я…

— Знаю.