Замок и ключ

— Сабрина подбирает бездомных кошек, — ответил Нейт, занося две переноски в гостиную. — Старых, больных или тех, от кого отказались хозяева.

Он взял фотографию с изображением тощего серого кота — Раззи, если верить подписи, — и огляделся.

— Где-нибудь видишь этого парня?

Мы осмотрели комнату, но серого кота нигде не было.

— Пойду взгляну наверху, — сказал Нейт. — А ты пока можешь отыскать остальных, по фотографиям на переносках.

Он вышел из комнаты и побежал вверх по ступенькам. Через секунду я услышала, как он насвистывает; потолок чуть поскрипывал под его шагами. Я посмотрела на переноски со снимками, обвела взглядом комнату и увидела, что один из котов, черный с желтыми глазами, — Лайл — наблюдает за мной с соседнего кресла. Я подняла переноску, и снимок отлепился; на его обороте был стикер с запиской:

«Лайла должны осмотреть и взять кровь, чтобы проверить, как он реагирует на лекарства от рака. Если доктор Лумис решит, что они не помогают, пожалуйста, попроси его позвонить мне на сотовый. Обсудим, стоит ли продолжать лечение или нужно просто позаботиться о том, чтобы кот не испытывал неудобств».

— Бедняжка, — сказала я коту, поднеся к нему переноску. — Полезай внутрь, хорошо?

Ага, так он туда и залез. Более того, когда я легонько его подтолкнула, он извернулся и вцепился когтями мне в руку.

Я уронила переноску — она упала на пол, хлопнув открытой дверцей. На тыльной стороне ладони алели царапины, быстро наливающиеся кровью.

— Ах ты, маленький поганец!

Лайл смерил меня взглядом, как будто бы вообще не трогался с места.

— Ничего себе! — сказал Нейт, выходя из-за угла с двумя котами под мышками. — Ты хотела поймать Лайла?

— Ты сам велел! — возмутилась я.

— Я сказал «отыскать», а не ловить. Особенно вот этого — он крепкий орешек. Ну-ка покажи.

Он взял мою руку и склонился над ней, рассматривая царапины. Я почувствовала на запястье тепло его ладони, а когда он наклонился еще ниже, увидела, что спадающие на лоб волосы у него разного цвета — от совсем светлого до соломенно-желтого и почти каштанового.

— Извини, я должен был тебя предупредить.

— Ничего, пустяковые царапины.

Нейт поднял взгляд, и я вспыхнула, вдруг почувствовав, что мы стоим очень близко друг к другу. Лайл следил за нами, зрачки желтых глаз то сужались, то расширялись.

В результате Нейту понадобилось целых двадцать минут, чтобы запихать Лайла в переноску и отнести в машину, где я ждала с остальными кошками. Нейт уселся за руль, и я увидела, что его руки расцарапаны в кровь.

— Надеюсь, тебе доплачивают за участие в боевых действиях, — заметила я, когда он завел мотор.

— Ничего, заживет, — ответил Нейт. — Вообще-то кот не виноват. За что ему любить ветеринара?

Я смотрела на Нейта, пока мы отъезжали от тротуара. Сзади уже доносились кошачьи вопли.

— Знаешь, я просто не понимаю такого отношения.

Нейт удивленно поднял брови.

— Какого?

— Ты не замечаешь плохого, всегда всех оправдываешь: «Ах, бедный котеночек, не его вина, что он меня изувечил!» Как это у тебя получается?

— А что нужно делать? Всех ненавидеть? — спросил он.

— Нет, — сказала я, бросив на него взгляд. — Но ты вовсе не обязан хорошо относиться ко всем подряд!

— А ты не должна видеть только плохое, — сказал он. — Вряд ли весь мир ополчился против тебя.

— Это ты так думаешь, — буркнула я.

— Послушай, — произнес он, — суть в том, что ни в чем и ни в ком нельзя быть уверенным на сто процентов. Значит, у тебя всегда есть выбор: надеяться на лучшее или ждать худшего.

— Если ты всегда ждешь худшего, тебя трудно разочаровать, — заметила я.

— Да, но кто придерживается этого принципа?

Я пожала плечами.

— Люди, которых не калечат коты-психопаты.

— Ага! Но тебе-то досталось! — воскликнул он. — Значит, ты не из их числа, даже если думаешь по-другому.

После группового приема у ветеринара — за это время Лайл поцарапал ветеринара, его помощника и совершенно постороннюю женщину, которая просто ждала в приемной, — мы вернулись к дому Сабрины и выпустили кошек в их естественную среду обитания. Оттуда мы поехали в химчистку (забрали кучу костюмов и белых рубашек), затем в аптеку (удивительно, как много людей принимают антидепрессанты, хотя не мне судить), а потом направились в «Единый мир» — магазин экологически чистых продуктов — за тортом, выполненным по специальному заказу. В нем не было ни муки, ни яиц, ни глютена, а верхушку украшала надпись: «С сорокалетием, Марла!»

— Сорок лет без муки и яиц? — удивилась я, когда мы поднимались на переднее крыльцо большого дома с колоннами. — Вот тоска-то!

— Еще она не ест мяса, — сказал Нейт, достав связку ключей. Найдя тот, что искал, он воткнул его в замочную скважину и повернул. — Переработанные продукты тоже не жалует. И пользуется только экологически чистым шампунем.

— Вы покупаете ей шампунь?