Замок княгини

Несколько женщин находились сейчас здесь, на площади, но в человеческом обличье, Мантина в их числе. А вообще, конечно, соддиец никогда не назовет драконицу самкой, это слово предназначено для животных, а не для женщин своей крови. По-соддийски такое и выговорить не просто. Но с итсванцами приходилось употреблять именно это слово, притворяясь, что драконы — животные.

— Это не дерзость, — усмехнулся Дьян, — это редкостная наблюдательность.

— Видимо, самки просто не могут делать такие длинные перелеты?

— Видимо.

— Прости, мой князь, а самки вообще летают? Я хочу сказать, кроме брачных полетов?

Дьян опять повернулся к магу.

— О, я впечатлён. Видно, что ты прочел недавно какой-то очень содержательный труд. Про драконов.

— Ты ведь не смеешься надо мной, мой князь, — маг взглянул исподлобья.

— Конечно нет, — Дьян даже улыбнулся, — я восхищаюсь твоей любознательностью.

— Вы никогда и ничего не говорите про драконов, мой князь. Разве то, что я спрашиваю, тоже секрет?

— Умеют ли самки летать? Умеют, конечно. Иначе какой уж тут брачный полет? — он вежливо, вполне по-дружески улыбнулся.

Мало кто из женщин летает быстрее и лучше Мены Алвуры, сестры Мантины. Но она никогда не поднималась в брачный полет, потому что обоих своих сыновей родила от бескрылого.

— Не сердись на нас, — сказал он магу, — мы действительно не любим говорить о драконах. Может быть, это благодаря заклятью, которое мы получаем в раннем детстве.

Это тоже неправда. Заклятье не касалось просто возможности говорить о драконах. То, что о них не говорили — скорее, привычка, воспитанная с раннего детства.

— Но, если подумать, зачем вам знать о драконах такие подробности? — добавил Дьян тем же дружеским тоном, — вы никогда не будете иметь дело с драконами. Живите счастливо и без этих знаний. Драконов вы будете видеть иногда, как они летают. Облака, драконы… те и другие от вас далеко.

— Ты так любезен, мой князь, — прохладно отозвался маг-хранитель.

Что ж, основное он понял.

Кантана и лира Кайра стояли, держась за руки, Дьян подошел, маг следовал за ним хвостом. Ну, пусть его.

— Нам уже пора, — сказал он, и лицо его жены, только что оживленное, снова стало бледным и неподвижным.

— Девочка моя, все будет хорошо, — шепнула лира Кайра.

Он тоже так считал. И время, действительно, подошло. Сейчас они выпьют прощальную чашу, и всё на этом.

В сущности, рядом с ним ей некого было бояться. Но она, кажется, боялась его больше своего добрейшего императора, магов, и ещё кого угодно. При том, что заморочный свадебный обряд у них получился с первого раза.

Что тут скажешь. Самый старый и мудрый дракон не станет утверждать, что понимает женщин, а он, Дьян, ещё даже не стар. Для дракона.

Он взял Кантану за руку, переплел пальцы. Её река была безвольной и холодной.

— Смотри на Джелвера, — сказал он, — чтобы не беспокоилась потом.

Спросил по-соддийски:

"Джелвер, когда уже ты предъявишь всем тут доказательство моей мужской состоятельности?"

"Именно сейчас, — отозвался тот, — ты хоть императорский подарок снял? А то действительно решат, что ты без дареной магии никуда".

"Не снял, потеряю еще. Я из него пряжки сделаю на сапоги".

Может, кто и заметил, что все соддийцы вдруг разом заулыбались.

Джелвер подошёл к императору, остановившись за несколько шагов, поклонился, и четко и торжественно произнес:

— Мой император, мой князь сообщает тебе, что покидает твой гостеприимный дом, взяв всё ему положенное.

Вот такая формулировка, ни больше ни меньше. И выхватив из-за тени сверток, Джелвер встряхнул им, разворачивая, добавил силу, расправляя и демонстрируя всем полотнище.

— Подтверди, маг, — сказал Джелвер.

Соддийцы умели говорить так, чтобы было очень хорошо слышно, не только по-соддийски. Стало тихо.

Маг-хранитель за плечом Дьяна странно дернулся. А он разволновался отчего-то, вон даже веко задергалось. С чего бы? И что за выдержка, чему там их учат и Обители Хранителей…

Действо меж тем продолжалось. Маг, стоящий за стулом императора, протянул руку, но сила соддийца, держащая полотно, показалась ему плотным воздушным коконом, сквозь который не проникали пальцы. И магическое воздействие тоже не представляло проблемы для Джелвера…

Впрочем, как и для любого соддийца. Соддийцы неуязвимы для магии.

— Подтверждаю, — провозгласил маг, проведя рукой над недосягаемым для него полотном. — Теперь тебе следует это отдать! — он попробовал опять схватить простынь, но та вдруг загорелась по всем краям сразу, бодрые языки пламени побежали к середине, и совсем скоро простыня рассыпалась черными ошметками. Тут же её подхватил ветер и унес. Хотя, вообще говоря, вечер выдался безветренный.

Маг отступил, недовольно хмурясь.

— Так у нас не принято.

Ну, да. У них принято вешать это на видном месте на целый день, обычно там, где пируют. Джелвер заявил, что поступит иначе, по обычаю Каста — то есть сожгёт. Разузнал, стало быть, про обычай.

— Прошу прощения, так принято у нас, — возразил Джелвер. — Если поступить иначе, это повлияет на здоровье будущих детей.