Замок Кон’Ронг

Как выглядит след человека?

Пятка, подушечка с пятью пальцами, если у человека болезнь, то след совсем плоский. Здесь явно была эта болезнь. След был плоским, отчетливо отпечатанным, но на пальцах…

Ивар готов был поклясться, что так в песке могут увязнуть только когти. И длинные…

Он погрузил пальцы в песок, выдернул их, пригляделся.

Да, нечто подобное.

И оно шло на двух ногах, потому что следы четвероногих – другие. Есть следы передних лап, есть задних, это видно…

Ивар тревожно огляделся вокруг.

Берег вдруг показался ему неуютным и опасным, море – холодным и подозрительным.

Где-то здесь ходило существо, о котором было известно, что оно весит в два раза больше самого Ивара и обладает когтями. А может, еще и скверным характером. И человеколюбием – не в смысле радости при встрече, а в смысле обеда.

Как-то мужчине расхотелось сидеть на берегу.

Ивар развернулся и направился обратно. Куда бы ни шло это самое, оно шло от Кон’Ронга. Он бы и не заметил ничего, вскоре все следы смыло бы приливом… то есть оно еще и маскируется.

Разумное?

Ивар предпочел не выяснять этот вопрос. Он-то уж точно разумный и старается пользоваться тем, что ему дал Создатель. А потому сейчас он отправится домой.

А вот стоит ли кого-то предупреждать?

Если только Лесса, и тихо. Остальные по берегу все равно не гуляют.

Ах ты ж!

Колин!

Обязательно надо поговорить с Лессом, как только он вернется.

* * *

Леди Дженет провела в храме около четырех часов.

Сначала она заказала молебен, потом пожелала его прослушать, потом долго разговаривала со жрецом, потом пожелала, чтобы Лесли тоже исповедался, раз уж они здесь, потом принялась давить на Джинджер, а когда девушка решительно отказалась, изобразила приступ слабости. Джинджер не сомневалась, что это только первый этап атаки.

Дамы успели нагуляться по деревне, выпить по кружечке эля в таверне, проголодаться и даже перекусить. Увы, из храма леди вышла с таким видом, что стало ясно – спокойной жизни не предвидится. Лесли предусмотрительно отгородился от матери двумя заслонами из леди Клариссы и Джинджер, а Аликс спрятал за себя.

– Мама?

– Лесли, у меня так тяжело на душе. Эта смерть в нашем доме, горе Кейт…

С точки зрения Клариссы, если Кейт и горевала, так только от потери заработков мужа.

– Да, я с тобой согласен, – неосмотрительно ляпнул Лесли.

– Вот. И я тоже думаю, что надо устроить молебен в замке и обязательно поститься дня три.

Джинджер переглянулась с матерью. Лично им это было не страшно, спать они могли и под молебен, и под звуки отцовской гулянки, а пару дней попоститься…

Когда денег не было, у них и такое бывало, даром что леди.

Но Аликс это вредно. Она-то ждет ребенка!

– Замечательная идея! – горячо поддержала Джин. – Лесли, мне так жалко, что мы еще не женаты, я бы тоже молилась и постилась.

Леди Дженет открыла рот. Джинджер развела руками.

– Я же пока не Кон’Ронг… Но я предупрежу на кухне, пусть готовят для нас троих отдельно.

Судя по всему, и то и другое было задумано специально для изведения гостей и должно было что-то показать… Что? Джинджер даже не собиралась задумываться.

Голодать она тоже не собиралась. Или пусть готовят для них отдельно, или закажут еду из трактира, или, в крайнем случае, они сами себе все приготовят. Леди без денег белоручкой быть не может по определению.

* * *

По возвращении леди Дженет отправилась в свои покои. И спустя минуту оттуда донесся такой дикий крик, что все, не сговариваясь, бросились вверх по лестнице.

Комнаты леди были…

Бардак?

Нет, это не то слово.

– Твою воблу! – протянула Джинджер, разглядывая обстановку.

Кларисса энергично поддакнула неподобающими леди выражениями. Впрочем, все равно ее никто не слышал. Все прибежавшие на крик были заняты – пытались закрыть рты и прийти в себя.

В комнате было переломано почти все. Вот просто все, до чего дошла рука. И не только в гостиной и молельне, но и в спальне. Медленно, очень медленно, Джинджер решила сделать шаг внутрь. Пригляделась.

Гостиная леди была обставлена мебелью, обитой бледно-розовым шелком. Наверное, юная Дженни Фрумс потрясающе смотрелась на фоне этого цвета, но сейчас, в возрасте, леди Дженет казалась похожей на ворону на розовом кусте.

Стол был перевернут, и у него отломана витая ножка. Кресла распороты, обивка приведена в негодность, и пух из них летал по всей комнате.

У шкафа отодраны дверцы.

Ковры содраны со стен и зияют дырами, шторы валяются в углу вместе с карнизами, одно из кресел просто застряло в буфете с посудой…

В спальне балдахин валялся на кровати, а когда Лесс осторожно приподнял его, оттуда вылетели клочья пуха – кровать тоже была разодрана.

В молельне неизвестный вандал изуродовал все иконы, сорвал со стен драпировки, изломал скамеечку для колен и алтарь…

В комнатах не осталось ни одного целого предмета. Даже обивка на стенах была сорвана и изодрана в клочья.

Ивар Ривен, который оказался ближе всех, на руках вытащил тещу и уложил внизу на диване. Леди Дженет не приходила в себя.