Замок Лорда Валентина

Карабелла словно обезумела, да и Валентин не отставал от нее. Рука об руку они безрассудно мчались через город от киоска к киоску, разбрасывая монеты, как гальки. Во многих киосках можно было поиграть, сшибая мячами кукол или опрокидывая неустойчивые конструкции. Карабелла со своим точным взглядом и верной рукой выигрывала почти все, что хотела, да и Валентину, хотя и менее умелому, досталась его доля призов. В некоторых палатках победителям давали кружки вина или куски мяса, в других какие-то дурацкие чучела или флаги с эмблемой Коронала, и от этих вещей они отказывались. Но они ели мясо, жадно пили вино и продолжали свой путь по ночному городу.

- Сюда! - крикнула Карабелла, и они присоединились к танцующим вроонам, хайрогам и пьяным хьортам, прыгавшим в танце, который, казалось, не имел никаких правил. Когда жестколицый хьорт обнял Карабеллу, она тоже обняла его, сжав так крепко, что ее маленькие сильные пальцы глубоко погрузились в обрюзгшее тело, а когда женщины-хайроги, змееволосые, с множеством качающихся грудей, окружили Валентина, он принимал их поцелуи и возвращал их с большим энтузиазмом, чем можно было ожидать.

Затем они отправились в театр под открытым небом, где неуклюжие куклы разыгрывали драмы резкими стилизованными движениями, потом, заплатив несколько вейтов, увидели морских драконов, угрожающе кружившихся в сверкающем резервуаре, а потом оказались в саду живых растений с южного берега Алханроеля, существ с мелкими щупальцами и высокими дрожащими стволами с глазами около вершины.

- Время кормления через полчаса,- сказал сторож, но Карабелла не остановилась, продолжая увлекать Валентина сквозь сгущающуюся темноту.

Вновь начался фейерверк, гораздо более эффектный на фоне ночи. Там были тройные звездные огни, которые образовали изображение Лорда Валентина, занявшее полнеба, затем ослепительные зеленые, красные и голубые вспышки собрались в изображение Лабиринта и мрачного лица старого Понтифекса Тивераса, а через мгновенье, когда цвета поблекли, новая вспышка осветила небеса, явив зрителям черты великой королевской матери, Леди Острова Сна, улыбающейся Пидруиду и всем его жителям. Это зрелище так глубоко тронуло Валентина, что ему захотелось упасть на колени и заплакать от таинственного и пугающего восторга. Но в толпе не было места для этого, и он стоял, пока Леди не растаяла в темноте. Потом он протянул руку, крепко сжал руку Карабеллы и прошептал:

- Я хочу вина.

- Подождите, сейчас будет еще кое-что.

И точно - еще одна ракета, еще одна вспышка, на этот раз зазубренная, нескладная и желто-красная, и появилось другое лицо с тяжелыми челюстями и мрачными глазами. Это был четвертый Владыка Маджипура, самая темная и непонятная фигура в иерархии, Король Снов, Симонан Барьязид. Толпа замерла, ибо никто не любил Короля Снов, хотя все признавали его могущество, могущество плохой судьбы и страшного наказания.

А потом они пошли за вином. Руки у Валентина дрожали, и он быстро опрокинул две кружки, пока Карабелла с интересом смотрела на него. Ее пальцы играли его запястьем, но вопросов она не задавала. Свое вино она отставила, едва пригубив.

Следующая дверь, которая открылась перед ними на фестивале, вела в музей восковых фигур, сделанный в форме миниатюрного Лабиринта, так что, войдя внутрь, повернуть было нельзя. Они дали сторожу несколько монет и прошли вперед. Из темноты появились герои, сделанные удивительно хорошо: они двигались и даже говорили на древних диалектах. Этот высокий воин назвал себя Лордом Стиамотом, победителем метаморфов, а это была легендарная Леди Тиин, его мать, Леди-воин, лично возглавившая оборону Острова Сна, когда его осадили аборигены. К ним присоединился еще один, утверждавший, что он Дворн, первый Понтифекс, фигура почти такая же далекая от эпохи Лорда Стиамота, насколько тот был далек от современности, а рядом с ним был Динитак Барьязид, первый Король Снов, персонаж гораздо менее древний. Все дальше углублялись Карабелла с Валентином, встречая множество мертвых Владык, отменно подобранный ассортимент Понтифексов, Леди, Короналов, великих правителей Конфалума, Престимиона и Деккерета, и Понтифекса Ариака, известного своей славой, и, миновав всех, увидели у выхода изображение краснолицего мужчины в узких черных одеждах, примерно лет сорока, черноволосого, темноглазого и улыбающегося. Не требовалось никаких объяснений, чтобы узнать Лорда Вориакса, последнего Коронала, брата Лорда Валентина, ушедшего в расцвете своего царствования два года назад, умершего из-за какого-то глупого несчастного случая на охоте после восьмилетнего правления. Изображение поклонилось, простерло вперед свои руки и воскликнуло:

- Плачьте обо мне, братья и сестры, ибо я ушел до времени, и падение мое было тем страшнее, что я падал с такой высоты. Я был Лордом Вориаксом и долго думал о своей судьбе.

Карабелла вздрогнула.

- Мрачное место, но завершение его еще мрачнее. Идем отсюда!