Замок лорда Валентина. Хроники Маджипура

— Я думаю, мы достаточно поговорили, друг. На фестивале еще есть возможность заработать кроны. Хочешь, я научу тебя нескольким новым трюкам, пока Залзан не послал нас работать?

Валентин кивнул. Слит взял мячи и дубинки и вышел во двор.

— Смотри, — сказал Слит.

Он встал вплотную за спиной Карабеллы. Она держала два мяча в правой руке, а он — один в левой, и они начали перебрасывать мячи друг другу.

— Это, — сказал Слит, — вещь довольно простая даже для новичка, но выглядит чрезвычайно сложной.

Они сразу же вошли в ритм, легко перекидывая мячи вперед и назад, как одно существо с четырьмя ногами и жонглировавшими руками.

Да, это действительно выглядит трудным, думал Валентин.

— Подай нам дубинки, — сказал Слит.

Валентин быстрыми, резкими бросками перекинул дубинки по одной в правую руку Карабеллы, и она по порядку работала одной, другой, третьей, до тех пор, пока мячи и дубинки стали летать от нее к Слиту и от Слита к ней головокружительным каскадом. Валентин знал по собственному опыту, как трудно работать со многими предметами. В следующие несколько недель в его диапазоне должно быть пять мячей, как он надеялся. Четыре дубинки можно освоить достаточно быстро, но управлять тремя мячами и тремя дубинками одновременно и так прекрасно их координировать — это подвиг, который поражал и восхищал его. К удивлению Валентина, тут примешивалась еще и ревность: Слит стоял вплотную к Карабелле и составлял с ней как бы единый организм, а ведь всего несколько часов назад она лежала с Валентином в парке Пидруда.

— Попробуй, — сказал Слит.

Он отошел.

Карабелла повернулась лицом к Валентину.

Они работали только тремя мячами.

Сначала Валентину было трудно рассчитывать высоту и силу броска, и он иной раз бросал мяч за пределы досягаемости Карабеллы, но через десять минут привык, а через пятнадцать они работали так гладко, словно делали это не один год. Слит подбодрял их аплодисментами.

Появился скандар — не Залзан Кавол, а его брат Ирфон, который даже для скандара казался суровым и холодным.

— Вы готовы? — проворчал он.

После обеда труппа должна была выступать в частном парке одного богатого торговца, который принимал у себя герцога провинции.

Карабелла и Валентин показали свою новую работу полу-жонглирования. Скандары делали нечто яркое и сверкающее из тарелок, хрустальных стаканчиков и кухонных мисок, а в заключение Слит вышел жонглировать с завязанными глазами.

— Разве это может быть? — потрясенно спросил Валентин.

— Смотри! — ответила Карабелла.

Валентин смотрел, но кроме него смотрели очень немногие, потому что был солнечный день после безумного Звездного Дня, и господа, заказавшие представление, были усталыми и пресыщенными. Им уже надоело мастерство музыкантов, акробатов и жонглеров, которых они наняли.

Слит выступил вперед с тремя дубинками, встал твердо и уверенно, постоял минуту, слегка склонив голову набок, словно прислушиваясь к ветру, дувшему между мирами, затем глубоко вздохнул и начал работать.

Залзан Кавол загудел.

— Двадцать лет практики, Лорды и Леди Пидруда! Тут нужен острейший слух! Он слышит шелест дубинок в воздухе, когда они летят из одной руки в другую.

Валентин удивлялся, как даже самый тонкий слух может уловить что-то в гуле разговоров, звоне тарелок и громогласном рекламировании Залзана Кавола, но Слит не сделал ни одной ошибки. Было заметно, что такое жонглирование трудно даже для него: обычно он был спокоен, как машина, но сейчас его руки двигались необычайно резко, когда ловили кружившуюся почти вне пределов досягаемости дубинку, хватали ее с отчаянной торопливостью. И все-таки жонглировал он замечательно.

Казалось, что в его голове была карта, где указывалось местонахождение каждой летевшей дубинки, и рука тянулась как раз туда, куда могла упасть дубинка, и находила ее именно там, где надо. Он сделал десять, пятнадцать, двадцать обменов, затем прижал все три дубинки к груди, сорвал повязку с глаз и низко поклонился. Раздались жидкие аплодисменты. Карабелла подошла и обняла Слита, Валентин шлепнул его по плечу, и труппа сошла с эстрады.

В комнате для артистов Слит дрожал от напряжения и вытирал пот со лба.

— Они обратили внимание? — спросил он Карабеллу, — они хоть что-то видели?

— Некоторые, — мягко ответила она.

Слит плюнул.

— Свиньи! Сами не умеют комнату перейти, а сидят и болтают, когда артист…

Валентин не видел еще Слита в таком настроении. Жонглирование вслепую плохо сказывается на нервах, думал он. Он обнял Слита за плечи.

— Какая важность? — сказал он серьезно. — Ты показал высокий класс мастерства. Ты был превосходен.

— Не совсем, — угрюмо сказал Слит. — Синхронность…

— Отличная, — настаивал Валентин. — Ты полностью овладел мастерством. Ты был величественен. Какое тебе дело, что говорят или делают пьяные торговцы? Ты владеешь искусством для их души, или для себя?

Слит слабо улыбнулся.

— Слепое жонглирование глубоко врезается в душу.

— Мне очень жаль видеть тебя в таком горе, мой друг.

— Пройдет. Мне уже лучше.

— Ты сам себе придумал эту боль. Я скажу тебе еще раз: ты был великолепен, а все остальное не имеет значения.