Замок. Откровение черного колдуна

– Чего вы медлите? – вновь крикнула Соня. – Вы нашли нож с клеймом ангела, вы же знаете, чей он, что с вами, почему молчите?

Найден пристально посмотрел в ее широко открытые глаза, достал из своей одежды небольших размеров нож и взглянул на его круглое завершение. Там, в алмазном камне, был искусно выгравирован белый ангел с раскинутыми крыльями и сложенными в молитве руками. На мгновение, прикрыв глаза, старейшина прошептал что-то одними губами. Он не источал зло, ненависть или презрение к девушке, как это чувствовалось у Тима. Он тяжело вздохнул. Сердце Сони разрывалось на части, она не могла поверить своим глазам.

– Нет! Нет! Не-е-ет! – закричала она, закрыв лицо руками и нарушив свою заповедь, зарыдала. Она поняла, поняла все, что должно было произойти, но не могла помешать старцу и уж тем более помешать ему. Подобное уже не находилось в ее власти. – Почему вы так жестоки? – еле слышно выдавила она. – Зачем мне она, зачем?

Найден не слушал ее.

– Да, ты начала свой путь падения в бездну ада, но он еще не в полной власти обрел верх над твоей душой. Ты остаешься человеком, а он слаб и только лучший может справиться с дьяволом, живущим в себе. Ты совершила зло, страшное зло, смываемое только своей кровью. Она была мне… всем нам… как дочь, но Тьма породила в тебе семя ненависти и заставила закрыть глаза на все остальное, на все то, что последует за твоим содеянным злом. Ты была чиста душой перед Спасителем, но любого, даже праведника, оказавшегося в данный момент слабее обычного, можно свернуть с истинного пути. Все знают, что после чудовищного убийства, твоя душа прямиком попадет в Ад, а ему это только и нужно. Он собирает силы Тьмы и когда сочтет их достаточными – ворвется в наш мир и уничтожит все живое. Ад не должен получать союзников, новых душ – воинов. Ты не безнадежна, ты можешь исправиться, но… искупление вины должно быть полной!

Соня задрожала. Не нужно было быть магом или чародеем, чтобы заметить это. Любой стоящий вблизи мог почувствовать пробивающую ее дрожь и выступившую испарину. Девушка не могла произнести ни слова. Сейчас произошло то, о чем она не могла даже подумать, то, чего боялась больше всего на свете…

– Почему вы меня не убьете, почему? – заканючила она. – Зачем даете эту ненужную жизнь?

Резко встав, она оказалась около священника, но поднятая рука Лазаря отбросила ее тело обратно.

– Я не в праве назначать ей наказание, – произнес Тим. – Только Город может решить ее судьбу!

– Город не жесток, – сказал старик. – Он отличается от этой убийцы.

Соня не верила ничему, что здесь происходило. Она не хотела верить, но это происходило, и девушка никак не могла понять, почему все это случилось с ней. Она уже поняла, что город сохранит ей жизнь, и она боялась этого, и не знала, что делать, и ощутила всю предстоящую боль.

– Да, она убийца, убийца невинных, но Горный Сокол не станет Эльхаимом с его палачом Крониусом…

Тим как будто не услышал этого.

– … королевство не несет в себе зла – в нем закон, – Найден поднял над головой посох и потряс им, – и переступивший его подвергнется наказанию!

Девушка сглотнула сухой комок, но тот появился вновь, нарушив дыхание и заставив все внутренности сжаться. Она знала жителей города достаточно хорошо и вполне представляла, на что они способны, когда дело касается их самих, особенно тех, кто жил до прихода Тима и Желтого Братства.

– Город решил и вынес свой приговор!

Голос старосты казался громоподобным, он резал слух и проникал глубоко в мозг, раскалывая голову на части.

Люди молчали.

Со лба Сони сбегали крупные капли пота. Она дрожала всем телом и уже не скрывала этого.

Ни один не воспротивился словам Найдена. Не было высказано ни единого опровергающего или изменяющего наказания слова. Все верили ему, доверяли и знали, что если он сказал, то так и должно быть, что преступник не заслуживает ничего другого, как этой, только что сорвавшейся с уст старца, кары.

Ноги девушки стали подкашиваться и все попытки удержаться были слабы и тщетны. Она будто выпила сильнодействующего дурманящего зелья, предназначенного для усмирения и отнятия воли у людей, идущих на казнь. Соня пошатнулась, пытаясь справиться с режущей болью в висках.

Тим беззлобно посмотрел на ее искаженное ужасом лицо и лишь еле заметно пожал плечами.

Она опустила голову к груди, не желая видеть палачей и будущих зрителей, отречься от мира, умереть прямо здесь, сейчас… но такое не могло произойти, ей просто не позволили бы это.

Буквально за час построили примитивное, полукруглое ложе и поставили его на пригорок, чуть в отдалении от зашумевшей толпы. Исполняющих роль палача, выбрал сам Высший, дрогнувшей рукой передав им принесенные гибкие хлысты. Подойдя к окаменевшей, дрожащей словно молодое деревце в бурю, девушки, он бережно взялся за ее легкий плащ и резким движением сорвал его с плеч.