Замок Сен-Мар

– Мы вас еще и не трогали, – уверила его Диана, забормотала заклятие и сотворила очищающий знак над героном. Рисунок осыпался наземь, точно пепел. Мисс Уикхем повернулась к Диего, который все еще держал юного Морреля на плече, как ягненка, и проговорила: – А теперь, месье, будьте добры рассказать нам, кто научил вас плохому… – Вдруг девушка осеклась и уставилась куда-то за спину оборотня. Ее глаза расширились. – О боже, – прошептала она. – Еще один!

Диего повернулся и увидел столб дыма, подсвеченный всполохами пламени, который поднимался над верфями. В этот же миг дальше, над предместьями Виллера, к небу протянулся еще один густой черный столб, а третий заклубился над центром города.

– Какого черта… – прошептал Уикхем.

Диана, побледнев от гнева, вырвала из его рук Морреля, отвесила ему затрещину и впечатала спиной в стену склада так, что ребра хрустнули; юнец заскулил.

– Ты, никчемный безмозглый недоносок! – прошипела Диана. Моррель слабо дернулся. – Что еще вы пожгли? Отвечай!

– Я не стану! – вякнул сын арматора.

– Не станешь? – с внезапной холодностью переспросила Диана. – Ладно. Держи его крепче.

Она швырнула юношу оборотню. Диего обхватил Морреля обеими руками, а мисс Уикхем коротко шепнула в ладонь заклинание – и тут же, без предупреждения, ткнула огненный шар прямо в лицо юноше.

– Не надо! Не трогайте меня! Пожалуйста!

– Что, вблизи уже не так нравится?

– Пустите меня! Вы… вы не можете…

– Отвечай, что еще вы подожгли!

– Верфь! – взвизгнул Моррель. – Верфь Сен-Мара! И фабрику! И еще контору!

– Ублюдки… – выдохнула Диана. – Там же люди!..

– Кто вам приказал? – спросил Диего.

– Неважно, – оборвала его мисс Уикхем, погасила шар и бросила на Морреля парализующие чары. Он тут же повис на руках Диего, как тряпка, и жалобно застонал. – Позже узнаем кто, когда допросим. Сейчас важнее успеть. – Она взглянула на столбы дыма и пламени. – Беги к верфи, а я открою портал в предместья на фабрику. Потом встретимся у конторы Сен-Мара.

* * *

Диего мчался по лабиринту складов, забросив Морреля на плечи. Щенок все еще ухитрялся что-то негодующе мычать, но оборотню было плевать – герон неугасимого огня потому и назывался неугасимым, что затушить это пламя было не под силу пожарным. И едва ли Анастазия научил молодых идиотов тому, как ограничивать действие герона.

Дым, гарь, крики и рев пламени привели Уикхема прямо к цели – верфи, где пылали два корабля Сен-Мара. Даже оборотень отпрянул от такого жара, прикрывая рукой лицо. К доку успела добраться местная пожарная бригада, к ней присоединились матросы, рабочие, грузчики – все, кто мог заливать огонь водой, но он пожирал ее, словно масло, и поднимался только выше. Языки пламени уже танцевали на мачтах. Одна со скрипом и треском рухнула на палубу и проломила ее до ватерлинии.

Диего бросил Морреля на бухту[15] веревок и ринулся к огромным огненным цветам. Уикхем хоть и был не особо хорошо в магии, все же знал заклятия и надеялся, что сумеет обезвредить герон, пока… хотя для людей, работавших на кораблях, все равно уже поздно. Они сгорели в таком пламени почти мгновенно.

В суете, дыме и адском жаре от бушующего пожара никто не обращал внимания на огромного мужчину, который ломился к огню, словно безумный самоубийца. Диего взбежал по остаткам обугленных мостков как можно ближе к пылающим остовам кораблей, собрал воедино, как его учили, волю, желание, воображение и крикнул:

– Ignis, mori![16]

Огонь чуть дрогнул, затрепетал языками, словно живой, но и не подумал гаснуть. Рот, горло и легкие Уикхема наполнила удушливая гарь.

– Ignis, mori! – в отчаянии взревел он. – Ignis, mori!

Пламя изогнулось над ним, будто змея, обдало жаром лицо, осыпало искрами… и вдруг застыло, а потом стало медленно отползать. Диего судорожно закашлялся от дыма и снова прохрипел:

– Ignis… mori…

Жар стал чуть слабее. Диего даже успел обрадоваться, хотел еще раз выкрикнуть заклятие – но тут мимо него неспешно прошел человек в черном. Из-под шляпы странно блеснули темные глаза, будто подсвеченные слабым светом костра угли. Человек шел, не кашляя, не задыхаясь, прямо в огонь – перескочил с мостков на осевшую под весом мачты палубу и двинулся вперед, к носу корабля. Пламя отступало перед ним, втягивало жадные языки и стекало вниз, оставляя за собой почерневшие мачты, похожие на скелет, обугленные доски палубы и оголившиеся ребра бортов. Оборотень, завороженный этой безмолвной прогулкой, которую сопровождал лишь треск огня, невольно последовал за человеком в черном. Диего больше не чуял запаха, потому что обоняние отшибло, но уже понимал, кто это. Он знал только об одной, кому это было под силу когда-то…

Женщина в черном мужском платье прошла по кораблю от носа до кормы, и когда последние язычки пламени исчезли, повинуясь ее воле, легко перепрыгнула на палубу соседнего судна. Там огонь коснулся ее одежды и рук, но тут же отпрянул. Она же вдруг протянула к нему ладонь и погладила вьющиеся языки пламени – они облизали ее пальцы и рассыпались искрами. Диего уловил тихий вздох.