Замок тамплиеров

– Благодарю вас, – поклонился метрдотель. – А я, с вашего разрешения, снова удалюсь. Мраморная говядина из японских коров Вагиу требует моего неусыпного наблюдения. Возможно, вам это не известно, но многие столетия этих коров разводили только в Японии, недалеко от города Кобе. С ними обращались, как с английскими лордами, и кормили самыми лучшими травами. А также ежедневно натирали саке и поили пивом. Представляете, какая восхитительная жизнь?

– И все-таки я бы не хотела оказаться на их месте, – заметила Ульяна.

Морис улыбнулся, давая понять, что оценил шутку. И ушел сразу же после того, как принесли шампанское.

– Я предлагаю выпить за наше знакомство, – сказал Анжело Месси, поднимая бокал. – Я рад, что мы встретились, Ульяна.

– А уж я-то как рада, – сказала Ульяна и поспешно выпила шампанское, чтобы Дэнди не наговорил лишнего. Все это время он молчал, но поручиться, что так будет продолжаться и дальше, она бы не решилась. То, как ее разыграли, могло ему не понравиться. И он вполне мог отплатить той же монетой. Или хотя бы попытаться. А это было бы черной неблагодарностью по отношению к Анжело Месси. Ужин был великолепен. И то, как Анжело Месси себя вел, вызывало восхищение. Она не ошиблась, когда очертя голову бросилась в эту авантюру с поездкой в Элбертон. Благослови господь джорджийские скрижали и тех, кто над ними надругался!

Подумав так, Ульяна мысленно ойкнула и прикусила язычок. Ох, уж этот Дэнди! Она бросила незаметный взгляд на Анжело Месси. Ей все еще казалось, что он способен читать ее мысли. Если только они не написаны крупными буквами у нее на лице…

– Кажется, я слишком много выпила, – подумала Ульяна. Или произнесла вслух? Она уже и сама не понимала. Ей хотелось одновременно и смеяться, и плакать. Она была счастлива.

Ульяна подняла бокал с шампанским и сказала:

– Я хочу выпить за самое главное в жизни!

– И что же это? – спросил Анжело Месси таким тоном, как будто он прекрасно знал ответ на свой вопрос.

– Lo más importante en la vida es amar y ser amado, – тихо произнесла Ульяна по-испански. – Главное в жизни – это любить и быть любимым.

Она осушила бокал до дна. Анжело Месси тоже.

– Помнится, вы сказали мне, что выполните любое мое желание, – сказала Ульяна, утопая в черных глазах мужчины, которого она в эту минуту любила.

– И не отказываюсь от своих слов, – ответил он. – Только пожелайте! Все сокровища мира к вашим ногам.

– Танец. Только один танец, – сказала Ульяна. – Когда я счастлива, то всегда хочу танцевать.

– Фламенко? – понимающе улыбнулся Анжело Месси.

– Фламенко я танцую только тогда, когда чувствую себя несчастной, – ответила Ульяна, не став допытываться, откуда он знает про ее увлечение. – Это танец протеста. Я протестую против свинцовых мерзостей жизни. А сейчас я хочу вальс. В крайнем случае, танго. На меньшее я не согласна, так и знайте!

– Иного я бы и не осмелился вам предложить, – заверил ее Анжело Месси. Он встал и протянул ей руку.

Только сейчас Ульяна заметила, как грациозны его движения. Мужчина двигался легко и плавно, словно прирожденный танцор.

– А музыка? – спросила она, вставая.

– Какую вы предпочитаете? Иоганна Штрауса или Джузеппе Верди? Может быть, «Весенний вальс» Шопена? Или «Метель» Вивальди?

– «Вальс цветов», – произнесла Ульяна так, словно она была маленькая девочка и выбирала подарок ко дню своего рождения.

– Шуберта или Чайковского?

– Чайковского. Из балета «Щелкунчик». Это возможно? – спросила она с замиранием сердца, как будто от ответа зависела вся ее дальнейшая жизнь.

– No hay nada imposible, – прозвучало в ответ. – Нет ничего невозможного.

– Так где же музыка? – спросила она нетерпеливо.

– А разве вы не слышите? – спросил он.

И тогда она услышала. Это была прекрасная мелодия. Мелодия ее детства, любви и счастья. Она звучала не из какого-то определенного места. Казалось, что она льется отовсюду. Как теплый ветер. Как ласковый дождь. Как сама жизнь.

Мужчина обнял ее, и она подчинилась ему, чувствуя, какие у него сильные и нежные руки. Они кружились, и ей начинало казаться, что ее ноги уже не касаются пола. Его руки превратились в могучие крылья, которые бережно обнимали ее и поднимали все выше и выше над землей.

Это был уже не танец, а полет. Освобождение от земного притяжения. Экстаз. Самозабвение. Самоотречение и восторг.

«No hay nada imposible», – слышала она чей-то шепот. Это шептали деревья? Или ветер? А, быть может, луна или звезды, которые внезапно приблизились к ней?

Внезапно она почувствовала себя не человеком, а птицей. И без страха отправилась в полет. В небеса или в бездну? Этого она не знала. И не хотела об этом думать. Главное, что он был рядом. И они летели вместе. А все остальное сейчас не имело значения…

Глава 11

Ульяна проснулась от щебетания птиц за окном. В этом не было ничего удивительного. Она знала, что официальным символом штата Джорджии с 1928 года являлся коричневый пересмешник, и эти пернатые, пользуясь своим статусом, расплодились в огромном количестве. Ульяну поразило то, что она встретила утро в совершенно незнакомой комнате и совершенно голой.