Замок в воздухе (ЛП)

Тем временем хозяйка подошла к Абдулле с дымящимся подносом и принесла еще пива, хотя он не просил. Его по-прежнему так мучила жажда, что он почти обрадовался пиву. А ужин поразил его, оказавшись почти столь же восхитительным, как пиршество султана. Некоторое время он был так им занят, что перестал следить за солдатом. Когда Абдулла посмотрел в следующий раз, солдат, подавшись вперед над собственной пустой тарелкой, с сияющими искренним воодушевлением голубыми глазами передвигал по столу стаканы и тарелки, чтобы показать своим сельским слушателям, как именно всё происходило во время Войны со Страннией. Некоторое время спустя у него закончились стаканы, вилки и тарелки. Поскольку он уже использовал соль и перец для изображения короля Страннии и его генерала, у него не осталось ничего, чтобы показать короля Ингарии и его брата, а также их чародеев. Но солдат не позволил этому помешать ему. Он открыл мешочек на поясе, достал две золотые монеты и несколько серебряных и со звоном положил их на стол, чтобы изображать короля Ингарии, его чародеев и генералов.

Абдулла не мог не подумать, что это крайне глупо с его стороны. Две золотые монеты вызвали немало комментариев. Двое грубых молодых людей за соседним столиком, крайне заинтересовавшись, развернулись на скамейках. Но солдат полностью погрузился в объяснение сражения и не заметил этого.

В конце концов, большинство народа вокруг солдата встало, чтобы вернуться к работе. Солдат встал с ними, повесил рюкзак на плечо, надел на голову грязную солдатскую шляпу, которая была засунута в верхний карман его рюкзака, и спросил дорогу в ближайший город. Пока все громко объясняли солдату дорогу, Абдулла попытался поймать хозяйку, чтобы заплатить по счету. Она несколько замедлила. К тому моменту, когда она принесла счет, солдат скрылся из виду за поворотом дороги. Абдулла не жалел. Какую бы помощь ни мог оказать этот человек по мнению джинна, Абдулла считал, что справится без него. Он был рад, что они с Судьбой в кои-то веки сошлись во взглядах.

Не будучи таким дураком, как солдат, Абдулла оплатил счет самой мелкой серебряной монетой. В этих краях даже она показалась большими деньгами. Хозяйка забрала ее внутрь, чтобы принести сдачи. В ожидании ее возвращения Абдулла невольно подслушал четырех грубых молодых людей. Они вели важное торопливое обсуждение.

— Если срежем по старой верховой тропе, — сказал один из них, — можем схватить его в лесу на вершине холма.

— Спрятаться в кустах, — согласился второй, — по обеим сторонам дороги, так что подберемся к нему с двух сторон.

— Разделим деньги на четверых, — настаивал третий, — наверняка у него больше золота, чем он показал.

— Сначала убедимся, что он мертв, — сказал четвертый. — Мы же не хотим, чтобы он судачил об этом.

И остальные трое сказали:

— Правильно!

— Правильно.

— Точно.

И они встали и ушли, как раз когда хозяйка торопливо подошла к Абдулле с полными пригоршнями медных монет.

— Надеюсь, это правильная сдача, сэр. Мы здесь не слишком много получаем южного серебра, и мне пришлось спросить мужа, сколько оно стоит. Он сказал, что это сотня нашей медью, а вы должны были нам пять монет, так что…

— Будь благословенна, о цвет трактирщиц и пивовар божественного пива, — торопливо произнес Абдулла и вернул ей пригоршню монет взамен долгого милого разговора, который она явно собиралась с ним завести.

Оставив ее таращиться, он со всей возможной скоростью бросился за солдатом. Может, тот и был бесстыжим дармоедом и жутким занудой, но это не значило, что он заслуживает попасть в засаду и быть убитым из-за своего золота.

Глава десятая, которая повествует о расправе и кровопролитии

Абдулла обнаружил, что быстро идти не может. Он жутко закоченел в более холодном климате Ингарии, пока сидел неподвижно, а ноги болели от ходьбы на протяжении всего предыдущего дня. Вместилище для денег в левом сапоге натерло на ноге серьезную мозоль. Абдулла начал хромать раньше, чем прошел сотню ярдов. Однако он по-прежнему достаточно беспокоился за солдата, чтобы продолжать идти так быстро, как мог. Он прохромал мимо нескольких хижин с травяной крышей и вышел из деревни, после чего дорога стала более открытой. Здесь Абдулла увидел солдата на некотором расстоянии впереди — тот неспеша направлялся к точке, от которой дорога взбиралась на холм, покрытый обычными в этих местах деревьями с густой листвой. Вероятно, именно там неотесанные парни собирались устроить засаду. Абдулла попытался хромать быстрее.

Из качавшейся у него на поясе бутылки высунулся раздраженный синий клочок.

— Обязательно так трясти? — вопросил он.

— Да, — выдохнул Абдулла. — Человек, которого ты выбрал помочь мне, нуждается в моей помощи.

— Ха! Теперь я понял. Ничто не заставит тебя перестать романтизировать жизнь. Следующим твоим желанием станут сияющие доспехи.