Замок в воздухе (ЛП)

Абдулла понял, что проиграл спор. Он угрюмо привязал бутылку джинна к поясу и дал обет больше никогда ничего не обещать солдату. Солдат упаковал ранец, раскидал костер и аккуратно поднял шляпу с котенком. После чего начал спускаться рядом с ручьем, свистнув Полночи, словно она собака.

Однако у Полуночи были другие планы. Когда Абдулла пошел за солдатом, она встала у него на пути, многозначительно уставившись на него. Абдулла не обратил внимания и попытался обойти ее. И она сразу снова стала огромной. Черная пантера еще крупнее, чем раньше, если только такое возможно, с рычанием перегородила ему дорогу. Он остановился, по-настоящему испугавшись. И зверюга прыгнула на него. Абдулла был слишком испуган даже для того, чтобы закричать. Он закрыл глаза и ждал, когда ему вырвут горло. Вот тебе и Судьба с пророчествами!

Однако его горла коснулось что-то мягкое. Маленькая твердая лапа ударила его по плечу, а другие такие же лапы вцепились в грудь. Абдулла открыл глаза и обнаружил, что Полночь вернулась к размерам кошки и вцепилась в его куртку. Сине-зеленые глаза встретились с ним взглядом и велели: «Неси меня. А не то…»

— Прекрасно, грозная представительница кошачьих, — сказал Абдулла. — Но постарайся больше не отдирать вышивку на моей куртке. Когда-то это был мой лучший костюм. И, пожалуйста, помни, что я несу тебя абсолютно против воли. Я не люблю кошек.

Полночь спокойно вскарабкалась на плечо Абдуллы, где самодовольно уселась и весь оставшийся день балансировала, пока он брел и соскальзывал вниз по горе.

Глава двенадцатая, в которой Абдуллу и солдата настигает закон

К вечеру Абдулла почти привык к Полуночи. В отличие от пса Джамала, от нее пахло исключительной чистотой, и она была великолепной матерью. Она слезала с Абдуллы, только чтобы покормить котенка. Если бы не ее тревожащая привычка становиться громадной, когда он раздражал ее, Абдулла мог бы со временем научиться терпеть ее. Он признавал, что котенок очарователен. Он играл с кончиком косы солдата и неуклюже пытался охотиться на бабочек, когда они остановились пообедать. Остальную часть дня он провел в куртке солдата, с любопытством выглядывая наружу на траву, деревья и обрамленные папоротником водопады, мимо которых они проходили по пути к равнине. Но, когда они остановились на ночь, у Абдуллы вызвала отвращение суета солдата вокруг новых питомцев. Они решили переночевать в постоялом дворе, на который наткнулись в первой долине. И там солдат постановил, что его кошки должны получить всё самое лучшее. Трактирщик и его жена разделяли мнение Абдуллы. Они были грузными людьми, которые изначально пребывали в плохом настроении из-за таинственной кражи тем утром кувшина молока и целого лосося. Они с суровым неодобрением бегали туда-сюда, чтобы достать корзину правильной формы и мягкую подушку в нее. Они угрюмо поспешали со сметаной, куриной печенью и рыбой. Они нехотя добыли некие травы, которые, как заявил солдат, предотвращали язвенную болезнь уха. Они яростно послали за другими травами, которые должны были лечить кошек от глистов. Но посмотрели откровенно недоверчиво, когда их попросили нагреть воду для ванной, поскольку солдат подозревал, что Молокосос подхватил блох.

Абдулла оказался вынужден вести переговоры.

— О принц и принцесса трактирщиков, — сказал он, — отнеситесь терпеливо к эксцентричности моего друга. Когда он говорит «ванна», он, конечно, имеет в виду ванну для себя и для меня. Мы оба несколько запачкались в пути и будем рады чистой горячей воде, за которую мы, конечно же, заплатим дополнительно, сколько нужно.

— Что? Мне? Ванна? — возмутился солдат, когда трактирщик и его жена утопали ставить кипятиться большие котлы.

— Да. Тебе, — ответил Абдулла. — Иначе я сегодня же вечером расстанусь с тобой и твоими кошками. Пес моего друга Джамала в Занзибе вонял едва ли больше тебя, о немытый воин, и Молокосос, есть у него блохи или нет, куда чище.

— Но как же моя принцесса и твоя дочь султана, если ты уйдешь? — спросил солдат.

— Что-нибудь придумаю. Но я предпочел бы, чтобы ты помылся, и, если хочешь, можешь взять Молокососа с собой в ванну. Для этого я ее и попросил.

— Ванные ослабляют, — с сомнением произнес солдат. — Но, думаю, я мог бы заодно вымыть с собой и Полночь.

— Можешь использовать обеих кошек вместо мочалок, если тебе хочется, потерявший голову пехотинец, — сказал Абдулла и отправился наслаждаться собственной ванной.

В Занзибе из-за жаркого климата ванну принимали часто. Абдулла привык посещать общественные бани по меньшей мере через день, и ему этого не хватало. Даже Джамал ходил в бани раз в неделю, и говорили, он брал с собой в воду пса. Смягченный горячей водой, Абдулла подумал, что солдат на самом деле не больше одурманен кошками, чем Джамал — псом. Он надеялся, что Джамал с псом сумели ускользнуть и что, если им это удалось, они сейчас не терпят лишения в пустыне.