Замок в воздухе (ЛП)

Абдулла мог только стоять, испуганно открыв рот, и думать: вот что бывает, когда суетишься с корзинками и ванными для кошек, давая повод трактирщикам запомнить тебя. И требуешь отдельные гостиные, подумал он, услышав на расстоянии голос трактирщика, который льстиво отвечал, что да, оба парня здесь в малой гостиной.

Солдат протянул Абдулле шляпу.

— Положи сюда Молокососа. А потом возьми Полночь и будь готов убираться через окно, как только они войдут в постоялый двор.

Именно этот момент Молокосос выбрал, чтобы отправиться на разведку под дубовую скамейку. Абдулла нырнул за ним. Выбравшись на коленях обратно с извивающимся котенком в руке, он услышал отдаленный топот сапогов в баре. Солдат открывал задвижку на окне. Абдулла бросил Молокососа в его протянутую шляпу и повернулся за Полночью. И увидел бутылку джинна, греющуюся возле очага. Полночь сидела на высокой полке на другом конце комнаты. Безнадежно. Сапоги теперь были гораздо ближе — топали к двери гостиной. Солдат колотил по окну, которое, похоже, заело. Абдулла схватил бутылку джинна.

— Сюда, Полночь! — позвал он и побежал к окну, где столкнулся с попятившимся солдатом.

— Отойди подальше, — велел солдат. — Эту штуку заклинило. Придется пнуть.

Когда Абдулла отшатнулся в сторону, дверь гостиной распахнулась и трое внушительных мужчин в униформе ворвались в комнату. В то же мгновение сапог солдата с грохотом врезался в оконную раму. Створка распахнулась, и солдат вскарабкался на подоконник. Трое мужчин закричали. Двое устремились к окну, а один нырнул за Абдуллой. Абдулла опрокинул перед ними дубовую скамейку, помчался к окну и, не задумываясь, перепрыгнул через подоконник под проливной дождь.

А потом он вспомнил про Полночь и обернулся.

Она снова стала громадной — крупнее, чем он когда-либо видел, неясно вырисовываясь словно гигантская черная тень в пространстве под окном, оскалив огромные белые клыки на троих мужчин. Они попадали друг на друга в попытке отступить обратно через дверь. Абдулла с благодарностью повернулся и побежал за солдатом. Тот несся к дальнему углу постоялого двора. Четвертый констебль, который держал снаружи лошадей, побежал было за ними, потом понял, что это глупо, и побежал обратно к лошадям, которые бросились от него врассыпную. Несясь следом за солдатом через промокший огород, Абдулла слышал крики всех четверых констеблей, пытавшихся поймать лошадей.

Солдат был профессионалом в побегах. Он нашел проход из огорода во фруктовый сад, а оттуда — калитку в широкое поле. И всё в одно мгновение. Вдалеке за полем начинался скрытый покрывалом дождя лес, как обещание безопасности.

— Ты взял Полночь? — выдохнул солдат, пока они бежали по мокрой траве поля.

— Нет, — ответил Абдулла — на пояснения ему не хватало дыхания.

— Что? — воскликнул солдат.

Он остановился и порывисто развернулся.

В это мгновение четыре лошади, каждая с констеблем в седле, появились в поле, перепрыгнув через живую изгородь сада. Солдат яростно выругался. Они с Абдуллой помчались к лесу. К тому моменту, когда они добрались до его заросшего кустами края, всадники преодолели гораздо больше половины поля. Абдулла с солдатом шумно нырнули в кусты и прыгнули вперед, в открытую лесистую местность, где, к изумлению Абдуллы, земля была покрыта тысячами и тысячами ярко-синих цветов, расстилавшихся в голубую даль словно ковер.

— Что… это за цветы? — выдохнул он.

— Колокольчики, — ответил солдат. — Ты потерял Полночь. Я убью тебя.

— Я не потерял. Она найдет нас. Она выросла. Говорил тебе. Магия, — выдохнул Абдулла.

Солдат ни разу не видел этот трюк Полуночи. Он не поверил Абдулле.

— Беги быстрее, — велел он. — Мы должны сделать круг назад и забрать ее.

Они побежали вперед, топча колокольчики, пропитавшись их странным насыщенным запахом. Если бы не серый проливной дождь и крики констеблей, Абдулла мог бы поверить, что бежит по небесам. Он быстро вернулся к мечтам. Создавая сад для домика, в котором будет жить с Цветком-в-Ночи, он засеял его тысячью колокольчиков, как эти. Но мечты не позволяли ему забыть, что они протаптывают четкий след из сломанных белых стеблей и оторванных цветов. Как и не делали его глухим к треску веток, когда констебли пустили лошадей в лес за ними.

— Безнадежно! — воскликнул солдат. — Вели своему джинну, чтобы констебли потеряли нас.

— Вспомни… сапфир среди солдат… никаких желаний… до послезавтра, — выдохнул Абдулла.

— Он может выполнить еще одно авансом.

Из бутылки в руке Абдуллы сердито затрепетал синий дым.

— Я исполнил ваше последнее желание только при условии, что вы оставите меня в покое, — сказал джинн. — Всё, чего я прошу — чтобы мне позволили в одиночестве горевать в моей бутылке. И вы позволяете? Нет. При первом же признаке неприятностей вы начинаете стенать о желаниях авансом. Со мной здесь вообще никто не считается?

— Критическое положение… о гиацинт… колокольчик среди духов бутылки, — пропыхтел Абдулла. — Перенеси нас… далеко…