Замок в воздухе (ЛП)

Мог ли джинн взять свои слова обратно? На одно жалкое страшное мгновение Абдулла подумал, что джинн, как обычно, подведет его и придется угадывать самому на свой страх и риск. Затем к его великому облегчению, он увидел, как крошечный усик фиолетового дыма прокрался из-под нижней юбки и аккуратно неподвижно лег рядом с босой ногой Абдуллы.

— Моя первая догадка: ты прячешь жизнь Хазруэля на луне, — сказал Абдулла.

Дальзель презрительно рассмеялся:

— Неправильно! Там он бы ее нашел! Нет, всё гораздо очевиднее и гораздо менее очевидно. Вспомни игру «Отними туфлю»[1], смертный!

Из этого Абдулла заключил, что жизнь Хазруэля находится где-то в замке, как и думали большинство принцесс. Он театрально изобразил напряженные размышления.

— Моя вторая догадка: ты отдал ее одному из ангелов-охранников.

— Снова неправильно! — с еще большим восторгом воскликнул Дальзель. — Ангелы немедленно отдали бы ее обратно. Она спрятана гораздо умнее, маленький смертный. Ты никогда не догадаешься. Изумительно, как никто не видит того, что находится у него прямо под носом!

И тут в порыве вдохновения Абдулла с уверенностью понял, где на самом деле находится жизнь Хазруэля. Цветок-в-Ночи любила его. Он по-прежнему ходил по воздуху. Его мозг был вдохновлен, и он понял. Но он смертельно боялся ошибиться. Когда вскоре наступит момент самому завладеть жизнью Хазруэля, он должен будет устремиться прямо к ней, поскольку Дальзель не даст ему второго шанса. Поэтому было необходимо, чтобы джинн подтвердил его догадку. Усик дыма по-прежнему лежал почти невидимый, и если уж Абдулла догадался, наверняка понял и джинн?

— Э… — произнес Абдулла. — Хм…

Усик дыма бесшумно пробрался обратно под нижнюю юбку ее совершенства и внутри дунул наверх, вероятно, пощекотав нос пса Джамала. Пес чихнул.

— Апчхи! — громко чихнул Абдулла и чуть не заглушил едва слышный шепот джинна:

— Кольцо в носу Хазруэля!

— Апчхи! — повторил Абдулла и притворился, будто неправильно отгадал — в этом состояла самая рискованная часть плана: — Жизнь твоего брата — один из твоих зубов, великий Дальзель.

— Неправильно! — протрубил Дальзель. — Хазруэль, поджарь его!

— Пощади его! — взвыла Цветок-в-Ночи, когда Хазруэль с четко написанными на лице отвращением и разочарованием начал вставать.

Принцессы были готовы к этому мгновению. Десять королевских рук немедленно вытолкнули из толпы к ступеням трона принцессу Валерию.

— Хочу мою собачку! — объявила Валерия.

Настал ее звездный час. Как перед тем заметила Софи, она обрела тридцать новых тетушек и трех новых дядюшек, и все они умоляли ее кричать так сильно, как только может. Никто никогда раньше не хотел, чтобы она кричала. К тому же все новые тетушки обещали ей коробку сладостей, если она устроит по-настоящему хорошую истерику. Тридцать коробок. Это стоило того, чтобы хорошенько постараться. Валерия раскрыла рот квадратом. Набрала воздух в легкие. И вложила всё, что могла:

— ХОЧУ МОЮ СОБАЧКУ! НЕ ХОЧУ АБДУЛЛУ! ВЕРНИТЕ МОЮ СОБАЧКУ!

Она бросилась к ступеням трона, перелетела через Джамала, снова вскочила на ноги и ринулась к трону. Дальзель поспешно запрыгнул на сиденье трона, чтобы убраться с ее пути.

— ДАЙ МНЕ МОЮ СОБАЧКУ! — проревела Валерия.

В то же мгновение крошечная желтокожая принцесса Цапфана сильно ущипнула Моргана как раз в нужном месте. Морган спал на ее крошечных руках, и ему снилось, что он снова котенок. Он резко проснулся и обнаружил, что по-прежнему беспомощный младенец. Его ярость не знала границ. Он открыл рот и взревел. Его ноги гневно колотили воздух. Его ладони сжимались и разжимались. А рев был таким громким, что, будь между ними с Валерией соревнование, Морган мог бы победить. В общем, шум стоял неописуемый. Эхо в зале подхватило его, удвоило крики и прокатило их к трону.

— Отдавайся эхом на ифритов, — колдовала Софи в своей разговорной манере. — Не удваивай его — утраивай.

Зал превратился в сумасшедший дом. Оба ифрита прижали ладони к заостренным ушам.

— Прекратите! — прогудел Дальзель. — Остановите их! Откуда взялся младенец?

— У женщин бывают дети, глупый ифрит! — провыл в ответ Хазруэль. — А чего ты ожидал?

— ХОЧУ НАЗАД МОЮ СОБАЧКУ! — Валерия колотила сиденье трона кулаками.

Дальзель попытался протрубить так, чтобы его было слышно:

— Дай ей какую-нибудь собачку, Хазруэль, иначе я убью тебя!

На этом этапе плана Абдулла уверенно ожидал — если его, конечно, не убьют к тому моменту, — что его превратят в собаку. К этому он и вел. Он рассчитывал, что таким образом освободится и пес Джамала. Он надеялся на усиление неразберихи, когда из-под нижней юбки ее совершенства выскочат два пса, вместо одного. Но вопли и тройное эхо от воплей сводили с ума Хазруэля не меньше, чем его брата. Он вертелся туда-сюда, зажимая уши и крича от боли — образец ифрита в полной растерянности. В итоге он сложил громадные крылья и сам стал собакой.