Заморок

По правде, мне захотелось спросить у Галины про Александра Ивановича как человека, а надо ж было начать. Я подумала, что хорошо будет начать в день праздника с выпивки у нас в Доме офицеров.

Я себе раньше уже решила, что Александр Иванович знает про выпивку, что такие, как Александр Иванович, всегда знают и борются.

Да.

Галина сказала, что Александр Иванович про Дмитра знает и что сам туда заходит.

Я обиделась за Александра Ивановича. Конечно, это не могло быть. Первое. Александру Ивановичу выпивать нельзя по здоровью. У Александра Ивановича ж есть контузия, потому.

Я высказала Галине.

Галина мне рассказала, что так стало, когда начальником пришел Александр Иванович, что Александр Иванович, может, сам бы взял и тихенько выпил в своей комнате, а есть же Капитолина, которая сидит и высматривает за начальником вроде за шкодным котом. Капитолина наказала Валентине-уборщице, чтоб Валентина, если найдется в комнате бутылка, хоть и выпитая, так чтоб не забирать в ведро, а отдавать Капитолине. Капитолина Валентине наказала, чтоб Валентина молчала про наказ, а Валентине не смолчала. Один по одному среди коллектива и узналось. Александру Ивановичу узналось тоже и потому сделалось у Дмитра. А Дмитро хлопец хороший, с моряков. Галина мне сказала, что моряки все-все хорошие, чтоб я знала и намечала себе.

Я на моряка ничего не сказала.

Я сказала про другое.

Я сказала, что Александр Иванович не как другие, что Александр Иванович пахнет душистым мылом с одеколоном, что Галине не надо повторять сплетни.

Галина мне сказала, что когда я такая разумная, пускай я понюхаю Александра Ивановича в другом месте.

Конечно, я сильно-сильно обиделась за Александра Ивановича.

Я раньше уже обещала Галине помочь для торжественного обеда, а нарушать слово — это плохо. Я решила дальше молчать и ничего не перечить.

А Галина мне не смолчала, у Галины снутри было, что не молчалось.

Да.

Мне аж противно пересказывать своим голосом, так я скажу не своим, Галины, как оно и было.

— От ты думаешь, шо я на нього накынулася. А я правду кажу. Вин пье. Нэ самогон, а шось такэ, шо на вонькость нэ такэ вже и вонькэ. Багати пьють… Коняк — ось шо. А мылом тым закусюе, ще одеколоной закусюе. Ты його скилькы разив бачила?

Конечно, я молчала.

— Ото ж. Якщо и бачила, дак у добру хвылыну.

Галина, может, хотела, чтоб я признала правду, которая есть у Галины. А мне от всего-всего моего сердца не хотелось. Первое. У людей бывает, что правда будет завтра уже неправда, а я, получается, сприветствую ту правду, которая, а эту правду я, получается

Я молчала.

Я себе чистила и чистила картошку и кидала в кастрюлю, вроде каменюку в речку.

А Галина с своими словами не молчала и не молчала.

Допустим, получилось удачно. Я у Галины не выспрашивала, про что хотелось. Галина сама взяла — раз! — и рассказала:

— А шоб йому нэ пыты? Жинка померла, дитэй нэма, сам хворый… По бабах швэндяе, а шо з того? Життя ж ниякэ… Надька думае, шо прибэрэ його… А проты Катэрыны вона не тэе…

По правде, я тогда еще не влюбилась в Александра Ивановича. Влюбиться — это ж когда тебя всю-всю забирает. У меня в жизни на ту секундочку пока что такого не было, хоть у меня в голове зналось, что забирает. А меня тогда еще не забирало. Допустим, я еще хорошо не думала про………………

Я в ту секундочку себе решила, что Александр Иванович понравился мне как человек. И я переживала за Александра Ивановича, который получился пьющий и юбочник, как за человека, который пообещал мне помочь. Александр Иванович же мне пообещал? Пообещал.

Да.

Конечно, я поняла, про что намекала Галина. Александр Иванович крутил любовь с двумя женщинами — с Надеждой и с Катериной.

Божжжжже!

Я подумала, что Надежда и Катерина обе-две. Надежда и Катерина были незамужние, как многие женщины бывают. Пускай. А можно ж как-то терпеть и тем более не выставляться.

Потом я подумала, что Александр Иванович проявил себя неправильно тоже. Александр Иванович проявился как недостойный себя. Александр Иванович себя таким занизил. Можно сказать, что человек запутался у себя между ног.

Я хотела еще подумать про поступки Александра Ивановича и про как мне теперь к нему относиться, не говоря уже про Катерину и про Надежду. Мы ж все-все работали в коллективе.

Потом я подумала про что а если это чувство? Получается, что это целых два чувства. Что Катерина хоть женщина, а Надежда ж кроль-кроль………………

Потом я решила пока что уже не думать, тем более Галина языком молола и молола, хоть и перевелась на другое.