Замри и прыгни

– Чаю, Зоенька, спасибо, – не обратил внимания на Маргаритину реплику Лева. – На улице такой ветрище, насквозь продул. Пока от машины до подъезда добежал.

Он вошел на кухню, углядел разбитое окно с одиноко торчащим в углу рамы косым острым осколком, перевел глаза на неубранную еще с пола посуду, разбросанное печенье.

– Гуляем? Никак гостей принимали? И до мордобоя дошло? Весело! Или вы тут с привидениями сражаетесь?

– Ветер же, – пробормотала Зоя. – Мы сидим, а тут вдруг как рванет… И все вдребезги. И в спальне тоже.

– Чего пришел? – резко спросила Рита. – Еще что-нибудь учудил?

– Грубо, Маргарита Сергеевна, – укорил Лева. – Грубо. Вам не идет. А учудил – да. Но не я.

– А кто? – в один голос спросили женщины.

– Да благоверные ваши. Оба. Не вынесли нечеловеческих перегрузок. Таких не берут в космонавты, – закончил он весьма удрученно.

– Что с ними? – снова вместе, как многолетний спевшийся дуэт, выдохнули подруги.

– Ситуации разные, конец один, – трагическим голосом произнес Черный.

– Лева, кончай жилы тянуть! – потребовала Рита.

– Да, Лев Давыдович, говорите уже, – просительно поддержала Зоя.

– Чего говорить? Оба в ментовке отдыхают. Правда, в разных отделениях, – доложил гость. И предупреждая грозный окрик, уже срывающийся с губ Маргариты, ускорил темп: – Распопов устроил драку с гаишниками, когда те приехали по вызову владельца «вольво». Взяли пробу, он пьяный вдрабадан. А Рыбаков… Еще хуже, его милицейский патруль прямо в луже подобрал. Так он стал им рассказывать, что его избили, обокрали да еще и машину угнали. Ну в отделение повели, а он по пути сбежать решил, да направление не рассчитал, витрины не увидел, так через нее в магазин и вошел. Теперь весь порезанный, заштопанный отдыхает в вытрезвителе. Вот я пришел спросить, что с ними, горемычными, делать? Забирать? Или пусть до утра за казенный счет отсыпаются?

Зоя тихо охнула и прикрыла рот ладонью.

Рита сильно прикусила нижнюю губу.

– Я чего подумал, – продолжил Лева. – Какие они вам завтра нужны? Бодрые-смелые или наоборот?

– А сильно он порезался? – вдруг спросила Зоя. – Раз швы накладывать пришлось…

– Не знаю, – пожал плечами Лева. – Я такие подробности не выспрашивал. Раз жив и даже уснул, значит, не сильно.

– А может, ему укол сделали? А он димедрол не переносит… – Глаза Зои наполнились слезами. Губы задрожали. – Может, он без сознания?

– Зой, ты чего? – бросила Рита. – Он от коньяка без сознания. Я когда уходила? В шесть? Так он уже тогда хороший был! Ну а Распопов как? – повернулась она к Леве.

– Распопову твоему статья грозит, – делано загрустил Черный. – Во-первых, пьяный за рулем. Во-вторых, авария. В-третьих, милиционеру глаз подбил. В-четвертых, в его автомобиле обнаружили огнестрельное оружие.

– Пистолет, что ли?

– Откуда я знаю? – пожал плечами гость. – Знаю, что оружие, а разрешения нет.

– Ясно, – Рита вздохнула. – Он его все время в куртке забывает. Как другую наденет, так – все. Вот, придурок! Такого наколбасить…

– Ну, – Лева в упор уставился на Маргариту. – Решай, и побыстрей. Мне до двух сообщить надо, что с ним делать.

– Почему до двух?

– Сведения в горотдел передавать будут.

– А ну его к черту! – зло махнула рукой Маргарита. – Пусть сидит! Утром-то его отпустят? На нашу историческую встречу?

– Как скажете, королева, – изогнулся в дурашливом поклоне Черный. – Ко скольки подать тело?

– Сам знаешь, – огрызнулась женщина. – Чего радуешься-то? У человека горе, а ему…

– Горе, – кивнул Лева. – Еще какое. Коньяка не хватило. Хватило бы, так в кабинете и уснул бы, никуда не потащился и никуда бы не влип. Вы, милые дамы, не приучили своих мужей держать загашник. Воли много давали.

Рита вознамерилась было достойно ответить, но короткую паузу вдруг перекрыл мелодичный звон мобильника.

– У вас телефон, Лев Давыдович, – язвительно сказала Рита. – Ну никак город без вас не может. Даже ночью!

– Ритуль, так это твоя мобила. – Лева радостно показал на вибрирующий под табуреткой аппарат. – Мой поет «Взвейтесь кострами».

Телефон оказался Зоиным.

– Да! – быстро выдохнула она в трубку. – Вова, это ты?

И Лева, и Рита уставились на нее в немом изумлении.

Зоя неожиданно смутилась, выслушав ответ, громко сглотнула и виновато пробормотала в трубку:

– Спасибо, не стоило беспокоиться, мы бы утром сами…

Потом вдруг резко вскинулась:

– А где вы ее поставите? А ключи? – и заторопилась, сминая слова и почти захлебываясь: – Не надо в почтовый ящик! Я сейчас выйду! Мне все равно ехать надо!

– Куда? – изумленно уставился на нее Черный.

– Зойчик, ты чего? – дернула за локоть Рита.

Но женщина, бросив трубку, выбежала из кухни, сорвала с вешалки плащ и, как была, в домашних тапочках, выскочила вон.

– Куда она? – оторопел Лева.

Рита закрыла лицо руками, сжала виски.

– Куда-куда, не понял? Рыбакова спасать…

Мужчина крякнул, подтянул ногой табуретку, тяжело сел.

– Рит, я не понял. Она что, его до сих пор любит, что ли?

Женщина промолчала.

Лева встал, подошел к ней, цепко взял за плечи, повернул лицо под свет низкого абажура.

– А ты? Ты своего Распопова тоже?

– Спрашивал уже, – глухо проронила женщина.