Замуж по подписке

– Ваше сиятельство! – окликнул возничий. – Герцогиня, кажется, забыла сумочку в карете.

Он действительно держал в руках небольшой лавандовый кошелек – в таких все носили сменные маски на случай, если придется задержаться или основная маска испачкается. Стремясь как можно скорее сбежать, Марго напрочь забыла о крошечной сумочке.

Я забрал ее у возничего и лично отправился к дому, одновременно ругая себя за это. Ну какой герцог станет лично таскать за женщиной сумочку? Пусть даже женщина – законная жена. И сколько бы я ни убеждал себя, что всего лишь не хочу подвергать Марго лишнему риску, заставляя контактировать с непроверенными людьми, на самом деле все время, что шел по дорожке к дому, я размышлял, как бы напроситься на обед.

Хотел было постучать, но беспечная жена не закрыла дверь, и от малейшего усилия та со скрипом открылась. Я медленно прошел внутрь, прислушался, но никаких голосов не уловил. В зеркале, что висело в холле, вдруг что-то мелькнуло. В кусочке гостиной, что там отражался, кто-то был. Поддавшись соблазну, я тенью, как умеют только стражи, проскользнул в комнату и замер.

Тетушко изволило склониться над ящиком комода и сосредоточенно в нем копаться. На этом чучеле было то же бесформенное пыльное платье, что и вчера, с той лишь разницей, что для удобства тетушко подоткнуло его за пояс, и из-за подола проглядывали волосатые ноги в массивных ботинках.

Я усмехнулся. А ведь момент донельзя удачный. И это как раз та проблема, о которой я размышлял: как убедить тетушко, чтобы не тянуло лапы к моей жене.

Подкравшись почти вплотную, я резко схватил «тетушку» за мягкое место. Густым хриплым басом она сначала выругалась, потом поинтересовалась:

– Мужик, ты че?

– Я был сражен вашей красотой при первой встрече, – жарко зашептал я, тесня чудо-юдо в угол. – Молю вас мне отдаться!

А вот это прямая цитата из раннего творчества Агнес Фейл. Демоны, главное, чтобы не согласился…

– Отстаньте! – перешла на фальцет «тетушка», вдруг вспомнив о женском трепетном начале. – Я буду кричать! Вы женатый человек!

– Но жена не видит, – лукаво усмехнулся я. – К тому же она так холодна… А я так соскучился по ласковой женской руке!

Я попытался было поймать «тетушкину» клешню, но она ее ловко убрала и вывернулась из угла. Налетела спиной на диван, кувырнулась и, пошатываясь, встала на ноги.

– Штаны ничего такие, – хмыкнул я. – Только у вас, «тетушка», подозрительно волосатые ноги. Вы, случайно, не дядюшка? Сейчас, говорят, довольно непросто определиться.

– Чего сразу издеваться, – пробурчал бедняга.

Даже стало его жаль.

– Ну не я же наряжаюсь в платье и не хожу, как идиот, попискивая. На кого рассчитан этот спектакль?

– Спрашивайте у своей жены, это она сказала, что вы меня убьете, если узнаете.

– Правильно сказала, – ласково и одновременно угрожающе протянул я.

Тетушко сбледнуло, занервничало, нервно почесалось и стянуло чепчик, легким движением руки превратившись в дядюшку. Вполне себе молодого и совсем не боящегося лихорадки. Впрочем, то, что он маг, было понятно и без отсутствующей на рыжей морде маски. Артефактор, кажется…

– Значит, так. Слушай меня внимательно, зверушка неведомая. В твоем доме живет моя жена. Такой уж у нее каприз. В конце концов, мужчины созданы, чтобы баловать женщин. И если с ней хоть что-нибудь случится, если ты протянешь к ней свои лапы, если я тебя увижу рядом с ней наедине – я из тебя и правда тетушку сделаю, тебе все понятно?

Парень молчал, угрюмо глядя в тот самый угол, где его недавно бессовестным образом зажимали. Еще и руки на груди сложил – ни дать ни взять обиженное дитятко.

– Я спросил, понятно ли тебе, «тетушка»?

– Если с вашей женой что-то и случится, то не по моей вине, а по ее собственной, – буркнул он.

– Это что значит?

– А нечего одной ходить ночами и вешать…

Он прикусил язык, но я и по обрывку фразы догадался, что Марго ходила вешать свои листы с текстами ночью. Если вдуматься, это было логично, но вот беда: мне совсем не хотелось вдумываться в творческую активность Марго. А придется.

– За ее безопасность вне дома отвечаю я сам перед собой, – резко оборвал нахала. – А ты головой отвечаешь за нее в доме, ясно?

Я приблизился к парню и наглядно продемонстрировал облик стража – чтобы точно знал, с кем имеет дело.

– Если обидишь ее или служанку – тебя даже искать никто не будет.

– Адриан? – послышалось с лестницы. – Это ты? Что ты здесь делаешь?

Парень быстро натянул чепчик – уж не знаю, зачем, наверное, по привычке и от растерянности. А я помахал кошельком.

– Ты забыла в карете. Решил занести. Попытался напроситься на обед, но «тетушка», – усмехнувшись, посмотрел на парня, – не позволила.

– И правильно, тетушке нужно отдыхать.

– Несомненно. Выглядит она неважно.

– Адриан, невежливо говорить так о тетушке.

– Ты права, Марго. Тетушка! – Я повернулся к парню. – Позвольте в знак моих извинений поцеловать вам руку!

– Не надо! – пропищала тетушка то-о-оненьким голоском.

И это получилось у нее, кажется, искренне. Что ж, урок усвоен. А у меня появилась еще одна проблема, и взгляд Марго подсказывал: она далеко не последняя.