Замуж за барристера

Значит, и их он не смог скрыть, если даже столь неискушенная девочка сумела их перехватить и правильно истолковать. А еще гордился своей выдержкой и умением ничем не выдавать собственные мысли.

— Мисс Эмили, неужели вы хотите помочь мне в этом нелегком деле? — нет, последнее, чего Энтони желал бы, это обидеть своего юного друга, отказавшись от ее участия и оттолкнув столь открытое сердце. К чему Эмили было знать, что ее сестра никогда не сможет испытывать к нему таких чувств, о которых она только что говорила? Слишком большую роль в их мире играла репутация. А она у Энтони Рида была безнадежно испорчена.

— Хочу, — подтвердила Эмили. — Мне нравится ваше отношение к людям, и я уверена, что вы будете уважать и ценить Лиззи ничуть не меньше, чем она того заслуживает. А она обязательно сумеет сделать вас счастливым, несмотря на вашу глупую уверенность в том, что это невозможно!

Ответить на это потрясающее по своей проницательности заявление Энтони не успел: в холле послышался шум, и они с Эмили поспешили туда.

Разъяренный Эшли Ходж пытался обойти вставших у него на пути Джозефа и управляющего Кловерхилла в тщетной попытке добраться до его хозяина. Увидев Энтони, он сверкнул глазами и двинулся прямо на него.

— Я знал, что вы бесчестный человек, Рид, я предупреждал об этом дядю и сестер, но даже мне не могло прийти в голову, что вы задумаете такую низость! — выплюнул он Энтони в лицо и, кажется, лишь недоуменный возглас Эмили удержал ее кузена от того, чтобы схватить противника за грудки.

— О чем ты говоришь, Эшли?!

Тот смерил ее с головы до ног негодующим взглядом, но не снизошел до ответа. Зато снова прожег им Энтони.

— Вам, надеюсь, не надо растолковывать причину моего здесь появления?! — тем же недопустимым тоном продолжил он. — Или желаете, чтобы я объяснился?!

— Если вы не на обед, Ходж, то я, право слово, теряюсь в догадках, — усмехнулся Энтони. Ни помогать этому человеку, ни удовлетворять его он не собирался.

Однако он недооценил противника.

— Ах да, я не учел, что вам давно безразлична ваша репутация и может быть невдомек, что другие люди ею дорожат! — прищурился Эшли. — Или считаете, что, ославив мисс Уивер, вы тем самым вынудите ее принять ваше предложение? Так имейте в виду, что я скорее сам женюсь на Лизбет, чем позволю ей уступить вашему шантажу и связать свою жизнь с подобным проходимцем!

Краем глаза Энтони заметил, как Джозеф сжал кулаки, готовясь в любой момент вступиться за товарища, и как Эмили снова подалась вперед, и ощутил какое-то непривычное воодушевление от понимания того, что у него есть друзья.

— Кажется, вы не знаете, мистер Ходж, что английский закон считает клевету подсудным делом, — с привычным адвокатским спокойствием заметил он. — И вы при плохом защитнике и толковом обвинителе наговорили сейчас уже лет на пять Ньюгейта*. Так что вам не о свадьбе надо думать, а об извинениях, да еще и таких, какие я захотел бы принять.

Последняя фраза была, конечно, лишней, но Энтони не удержался от того, чтобы сбить спесь с этого ревнителя нравственных ценностей. Никто на свете не имел права оскорблять Лиз, подозревая в нескромных поступках или распоряжаясь ее судьбой! И Ходж, несмотря на свою похвальбу родством с Элизабет, мог только мечтать о ее снисхождении к себе.

— Угрожаете, Рид? — хмыкнул, ничуть, однако, не испугавшись Эшли. — Кичитесь своими связями? Весьма продуманно в свете необходимости произвести впечатление на Лизбет и ее родственников. Вот только я, в отличие от вас, забочусь не о собственной выгоде, а о благополучии своей доверчивой кузины, склонной видеть в людях только хорошее и не верить, что на свете бывают типы подобные вам!

— Боюсь, что если мисс Уивер в ком-то и ошибается, то не во мне, — со всевозможной безмятежностью ответил Энтони. — А вам, мистер Ходж, прежде чем осуждать при посторонних сестру, следовало бы поговорить с ней и узнать ее мотивы. Мисс Уивер целый день не отходит от кровати больной, а вместо восхищения ее милосердным и бескорыстным поступком заработала подозрения в нескромности, да еще и от человека, которому никак не пристало сомневаться в ее добродетельности!

— Я не сомневаюсь в Лизбет! — отрезал Эшли. — Я лишь хочу сохранить ее доброе имя и оградить от злых языков! Надеюсь, Рид, вам хватит ума и честности не трезвонить направо и налево о том, что она провела целый день в вашем поместье? Потому что, клянусь, если хоть один шепоток раздастся за ее спиной, наша следующая с вами встреча состоится у дуэльного барьера!

— Эшли, пожалуйста, не нужно горячиться, — раздался от лестницы голос Элизабет, и Энтони не пожалел безмолвного проклятия в свой адрес. Много ли она слышала? И какие сделала выводы о его откровенном глумлении над ее кузеном? — Даже если завтра весь Кроукомб будет обсуждать мою нравственность, это не вина мистера Рида. Он не единожды пытался образумить меня, но ты же знаешь, насколько это бессмысленная затея.