Замуж за барристера

Эшли, даже не дослушав, устремился на второй этаж, чтобы помочь ей спуститься, а Энтони оставалось лишь прожигать взглядом пол, чтобы не видеть, как Ходж касается пальцев Элизабет и как победно сжимает их, будто имеет на это право.

— Мистер Рид весьма своевременно объяснил мне, какое наказание положено за клевету, так что не беспокойся: твоя репутация останется столь же кристально чистой, сколь была до его появления в нашей жизни, — пообещал Эшли, облекши оскорбление в такую форму, к которой невозможно было придраться, не оправдываясь. А именно этого Энтони делать никак не желал.

Поэтому он лишь сердечно поблагодарил Элизабет за доброту и помощь, так и не решившись пригласить ее в Кловерхилл и завтра, хотя бы на то время, пока его самого не будет в доме.

— Надеюсь, ночь пройдет спокойно и поутру мисс Флетчер станет значительно лучше, — заботливо сказала Элизабет, однако руки Энтони на прощание не подала, словно вынеся тем самым свой приговор. Эмили, оценивающе посмотрев сначала на сестру, а потом на ее несостоявшегося жениха, хмыкнула.

— Да, работы тут непочатый край, — заявила она и, ободряюще улыбнувшись, тоже покинула Кловерхилл.

*Ньюгейт — тюрьма в Лондоне (прим. авт.)

Глава шестнадцатая: Везувий

Энтони еще пару секунд смотрел на закрывшуюся дверь, потом вздрогнул от раздавшегося за спиной голоса Джозефа:

— Только не говори, что, дожив до двадцати шести лет, ты ни разу не ухаживал за барышнями.

— Не скажу, — пожал плечами Энтони, однако Джозефу этого оказалось достаточно.

— Нет, да ведь в самом деле, — будто бы уговаривая самого себя, забубнил он. — Когда тебе было гулять? Итон — уж я-то знаю, какой там монастырь, — работа, Оксфорд, снова работа. Свидетели, расследования, заседания — тебе, брат, не позавидуешь. Тут либо служанок тискать, либо жениться не глядя, чтобы девицы особо не привередничали. Потому что ухаживания — это целое искусство. Ты обращайся, если что. Платы за обучение не возьму: все-таки я твой должник.

— Буду иметь в виду, — усмехнулся Энтони, направляясь к лестнице. Ему не хотелось обижать Джозефа, из самых лучших побуждений ломящегося в дверь, за которой его не ждали, пусть даже в чем-то он и был прав. Энтони никогда не страдал от отсутствия женского внимания. Поначалу занимался, как оголтелый, чтобы получить профессию, потом хватался за любое дело, чтобы заработать на Оксфорд. Потом совмещал учебу с работой, и уже на последнем курсе познакомился с Джулией Дервиш — удивительной самодостаточной женщиной, которая не стремилась выйти замуж, была сама себе хозяйкой и оставалась равнодушна к сопровождающим ее имя скандалам. Она пришла в адвокатскую контору с жалобой на проворовавшегося управляющего и после пары бесед с Энтони предложила ему отношения, которые совершенно устраивали их обоих. Без ухаживаний. Без обязательств. Без далеко идущих намерений. Джулии нравилась его молодость и целеустремленность. Энтони находил ее интересной и смелой. Они не пытались разузнать прошлое друг друга и не строили совместного будущего. Встречались пару раз в неделю, пока однажды Джулия не сообщила, что уезжает во Францию и Энтони не пожелал ей счастливого пути.

Никаких особых эмоций это расставание, как и в целом все отношения, у него не вызвало. Энтони был сдержан, спокоен и уверен в себе. Как на процессе. И ни секунды не сомневался, что ни одна другая женщина не способна вызвать у него иных эмоций. Ну разве что жалость, как Ребекка.

Stolto*. L'uomo ргоропе — ma Dio dispone**.

Он поднялся в комнату невестки, где уже хозяйничала Китти. Обтирала, поила, проветривала, строго следуя указаниям мисс Уивер.

— Она больше не мечется, мистер Рид, — доложила Китти обстановку. — Но по-прежнему вся горячая. Не знаю, хорошо это или дурно.

— Подождем, — ответил Энтони. — Я распорядился оставить для тебя на кухне еду, чтобы ты тут у меня не околела с голоду, но все же не покидай мисс Флетчер надолго. Если ночью возникнут какие-то проблемы, сразу буди меня. Если же поутру она вдруг проснется здоровой, получишь на новое платье.

Китти живо выразила надежду, что именно так все и будет, хотя, кажется, они оба опасались совершенно противоположных событий. Однако ночь прошла спокойно, и Энтони совершенно напрасно в нежданно напавшей бессоннице вслушивался в тишину, ожидая быстрых шагов спешащей за помощью Китти.

В голове мелькали подпитываемые темнотой страхи. И за несчастную невестку, и за здоровье безрассудной мисс Уивер, и за жизнь ее доверчивого отца. И стоило ли после этого удивляться, что во сне к нему наведался давнишний кошмар?

Козлы для распиливания бревен, стянутые ремнем руки, перекошенное ненавистью лицо сводного брата, в котором Энтони уже видел пришедшую за ним смерть. Сон избавлял от раздирающей тело боли, но он утраивал ужас, раз за разом отнимая явившегося наяву ангела. Того, что отвел последний удар, грозивший переломить хребет. А теперь отказал в своей милости, забрав надежду на выживание.