Замуж за барристера

Энтони проснулся со сбитым дыханием, ненавидя себя за этот детский не убиваемый страх. Брат давно уже горел в аду, отвечая за свои преступления, как они того заслуживали, и смешно было потакать подобным воспоминаниям, никак не способным обратиться в реальность. Разве что ангел-хранитель, повторяя кошмар, отворачивался от него, и Энтони слишком хорошо понимал, насколько заслуженно.

Едва дождавшись рассвета, он снова отправился в спальню Ребекки. Китти, очевидно, разглядев его опухшие глаза, первым делом принялась заверять, что мисс Флетчер провела ночь спокойно, «будто бы даже и не в забытьи была, а спала крепким сном», и только изредка всхлипывала и звала какого-то Ники.

— Ники? — переспросил Энтони, перебирая в уме имена известных ему родственников Ребекки и убеждаясь в том, что ни Николаса, ни Доминика среди них не было. — Уверена, что не ослышалась?

— Уверена! — закивала Китти, с жалостью поглядывая на больную. — Я сперва оторопела: до того момента мисс Флетчер как рыба молчала. Потом к ней бросилась: думала, ей нужно чего. А она заладила: Ники да Ники. Да так горько, прям душа на части рвется…

— Хорошо, — оборвал поток ее слов Энтони. — Рад, что ей, по крайней мере, не стало хуже. Тебе придется побыть с мисс Флетчер, пока я не вернусь: другой сиделки у нас нынче нет.

Разумеется, Китти не смогла промолчать: болтливость однажды едва не довела ее до беды, но даже это не стало ей уроком.

— А разве мисс Уивер не придет? — затараторила она. — Она вчера обещала… To есть я, конечно, ни на шаг от мисс Флетчер!.. Но как же так? Что-то случилось? Она тоже заболела?

Этого Энтони боялся больше всего на свете и мог только молиться, чтобы зараза обошла его ангела стороной. И надеяться, что мистер Уивер, который должен был его ждать, не добьет дурной новостью, тяжкой виной опустившейся на его плечи.

— Мисс Уивер не придет! — отрезал он и, не слушая новых восклицаний Китти, сошел вниз.

Завтрак, конечно, был еще не готов, но кусок все равно не лез Энтони в горло, поэтому он лишь захватил с собой сухой паек и отправился в Ноблхос.

День сегодня располагал к путешествиям: августовское солнце спрягалось за облаками, однако те не пророчили дождя, и Энтони мог быть уверен, что обернется достаточно быстро. Пожалуй, ему стоило осведомиться у доктора Харви о сиделке: Китти не могла дежурить возле Ребекки денно и нощно, а больше женщин в Кловерхилле не было. Рассчитывать же на то, что мисс Уивер вопреки вчерашним событиям решит снова позаботиться о Ребекке, мог только безумец, а Энтони при всей своей мало разумной влюбленности все же смотрел на вещи трезво.

Мистер Уивер, несмотря на ранний час, ждал его и принял со всей сердечностью.

— И не сказала, зачем? — улыбнулся он, когда Энтони объяснил причину своего визита, сославшись на просьбу Элизабет. — Плутовка! А впрочем, иначе вы бы и не пришли.

— У вас проблемы, мистер Уивер? — ничего не понимая, спросил Энтони, однако тот улыбнулся еще шире.

— Не столь серьезные, как у нашего дорогого доктора, но без вас, мистер Рид, тут тоже никак не обойтись, — заявил он, ничуть не упрощая Энтони задачу. — Пойдемте на конюшню: надеюсь, там мы сумеем устранить эту маленькую проблему.

Памятуя о причине предыдущих неприятностей Томаса Уивера, Энтони шел за ним с одним лишь предположением о новом злодеянии подставившего мистера Уивера человека, что, впрочем, не помешало ему осведомиться о здоровье Элизабет.

— Она еще не вставала, — отозвался мистер Уивер, оставив Энтони терзаться собственными предположениями о ее состоянии и уговаривать себя, что при ее болезни любящий отец не стал бы тратить время на кого-то, кроме занемогшей дочери.

Однако ровно до того момента, как мистер Уивер, обведя рукой богатейшие стойла Ноблхоса, не предложил Энтони выбрать любую из его лошадей.

— Благодарю, доктор Харви обещал дать мне свою для этой поездки, — с недоумением объяснил Энтони и с еще большим изумлением услышал ответ:

— Вы отказались взять с меня деньги за услуги, оставив в должниках, — заявил Томас Уивер. — Это тяжкое бремя, мистер Рид, и я предпочел бы рассчитаться с вами хотя бы таким способом. Лиззи сказала, что у вас нет лошади…

— Мистер Уивер, даже самая захудалая ваша лошадь стоит столько, что мне пришлось бы работать на вас лет десять, чтобы покрыть расходы, — улыбнулся Энтони. — И потом, я надеялся, что вы приняли мои уверения в преданности вам. Вы дали мне путевку в жизнь — какую еще я могу требовать награду?

— Я всего лишь оплатил Итон, — буркнул мистер Уивер, явно не довольный тем, как складывается разговор, — не самая весомая причина для подобного бескорыстия.

К тому же вы тогда были ребенком — и это снимает с вас всякую ответственность за мои траты.