Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать

– Какой грех, если мы уже женаты? – прошептал этот мерзавец, одной рукой перехватывая мои запястья, а другой задирая прапрабабушкино наследие. Не слишком нежно, вернее, совсем не нежно, потому что несколько швов, кажется, треснуло. – Но если хочешь, потом помолимся вместе. И на рассвете тоже. Сначала согрешим, а потом будем каяться. И так каждое утро и каждый вечер… Я, знаешь ли, совсем не против и тоже в душе очень набожный.

Кажется, шутить Грейсток был не намерен. Тело его потяжелело, особенно отдельная его часть, ощутимо так потяжелевшая на моем бедре.

– Иди ты к хорду! – прошипела в самоуверенную рожу, пытаясь ударить его коленкой. Пока что безуспешно. – Будь на моем месте Эдель, ты бы точно так же ее хотел, да и любую другую в этой постели! Если ты кого-то и любишь, так только самого себя, Грейсток!

Мне все-таки удалось его задеть. Удар пришелся по бедру, но то ли Кристофер его не почувствовал, то ли посчитал это частью любовной прелюдии – глухо зарычав, завладел моими губами, не обращая внимания на зеленую дрянь, отпечатавшуюся и у него на лице.

– Когда ты превращаешься в такую фурию, Лорейн, любить тебя становится сложно, – хрипло прорычал он, перестав терзать мои губы пыточным поцелуем, от которого меня всю потряхивало. И внутри тоже что-то потрескивало, наверное, искры разгорающегося пожара.

– И все благодаря тебе. Это ты превратил меня в ту, кто я есть! А теперь пытаешься вычеркнуть эти семь лет, словно их и не было!

Я все-таки его оттолкнула, когда Грейсток ослабил хватку. Отстранился, каменея лицом, а я соскользнула с кровати, мечтая оказаться от него как можно дальше.

– У тебя был шанс стать моим мужем, но ты его упустил. То, что происходит между нами сейчас, – это навязанная нам обоим фальшь! Нравится тебе себя обманывать – пожалуйста. А я не буду! Скажи спасибо своему эго за то, что вместо нормальной семьи мы имеет то, что имеем!

Прострелив меня взглядом, таким, после которого не выживают, Кристофер поднялся. Схватил халат, брошенный на кресло, набросил его быстро и направился к выходу. Лишь у самой двери остановился и резко уронил:

– Спасибо надо говорить не мне, а твоим родителям.

– При чем здесь мои родители?!

– Спокойной ночи, Лорейн, – сказал после короткой паузы, явно издеваясь, и захлопнул дверь.

– Грейсток, это не ответ!

Лишь усилием воли заставила себя не сорваться с места и не бросилась за ним следом. Не сейчас. Сейчас я не могу его видеть! Надо успокоиться. Смыть с себя эту дрянь, переодеться. Потушить вонючие свечи. Подождать, пока сердце перестанет колотиться как сумасшедшее, и собраться с мыслями. Завтра я у него узнаю, что он имел в виду. Завтра. А сегодня надо радоваться, ведь спальню свою я, кажется, отвоевала.

Вот только радостнее от этого почему-то не стало.

Глава 13

На следующее утро моя злость на Грейстока достигла своей вершины. Той наивысшей отметки, когда руки сами тянутся теперь уже к дедушкиному наследию – ружью, до сегодняшнего дня мирно пылившемуся на стене в малой гостиной.

Раз уж бабушкина сорочка на него не произвела должного впечатления, то ружье уж наверняка подействует. Одномоментно и радикально.

И я наконец-то смогу расслабиться.

Специально проснулась пораньше, пока этот мерзавец, посмевший осквернить память моих родителей, так радевших о нашей женитьбе, не укатил в город. Переодевшись в легкое домашнее платье, оставила окна открытыми и отправилась прямиком к нему в спальню. Но в розовом кошмаре Грейстока не оказалось.

Мельком отметив, что потолок и правда выглядит ужасно и эту часть дома уже давно пора было отреставрировать, спустилась вниз, застав его светлость завтракающим в столовой.

– Доброе утро, Лорейн, – как ни в чем не бывало проговорил он.

– А тебе все то же, – хмуро отозвалась я. – Кошмарное то есть.

Грейсток демонстративно раскрыл газету, явно намереваясь отгородиться от меня.

– Ничего не хочешь объяснить? – спросила у него и слегка улыбнулась Нив, горничной, бесшумно отделившейся от стены и поспешившей ко мне, чтобы наполнить чашку чаем и положить в тарелку еще теплых рогаликов.

Моих любимых, с черничным вареньем, которым я всегда была рада в обычные дни и которые были совершенно неинтересны мне сейчас, когда единственное, о чем могла думать, – это о словах недомужа.

Скажи спасибо своим родителям…

– Это ты о чем? – Перелистнув страницу, Грейсток потянулся за чашкой кофе. Сцапал тост, отправив добрый кусок себе в рот, и снова целиком и полностью сосредоточился на «Утренних хрониках».

– В чем ты обвиняешь моих родителей?

– А разве я их в чем-то обвиняю?

– Прекрати это сейчас же.

– Что прекратить? Не есть тост?

– Отвечать вопросом на вопрос!

– Я спрашиваю, потому что не понимаю, что ты хочешь от меня услышать, Лорейн.

А ружье ведь наверняка незаряженное… Да и почистить его сначала бы не помешало. Правда, у меня еще пистолет имеется. Милейший образчик оружия, легко помещающийся в дамской сумочке. Если хорошо прицелиться, сработает не хуже дедушкиного раритета.

Я вдохнула, потом выдохнула и, отослав Нив из столовой, как можно спокойнее произнесла: