Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать

– Смотри, какие красивые! – восхитилась новоиспеченная герцогиня почти искренне. – Может, возьмем один для твоей матушки? Вон тот, с красными и желтыми цветами. Или вот этот, в сине-зеленый горошек… А то как-то даже непорядочно. На осенних ярмарках побывали? Побывали. А для ее светлости ничего не подобрали.

Кристоферу с трудом удалось сдержать рвущийся наружу смех.

– Боюсь, Делайла не оценит твой подарок.

– А я скажу, что выбирал ты – ее не самый любимый в последнее время сын. И вообще, что это была твоя идея.

– А еще говоришь, что не желаешь мне смерти.

– За редкими исключениями. – Лорейн снова улыбнулась, одной лишь своей улыбкой заставив позабыть и о смертельно обиженной матери, и обо всех загадках, которыми в последнее время была полна его жизнь. А потом – что-то совсем невероятное – сама схватила его за руку и потянула за собой. – Ну что же ты стоишь? Пойдем скорее! Здесь столько всего интересного!

Они гуляли до самого вечера, обедали в небольшом ресторанчике с видом на Граэрру, потом каким-то чудом умудрились занять места на скамье у самой сцены, сооруженной на площади святой Агаты, и очень даже неплохо провели время за просмотром комедийного спектакля.

Кристофер никогда не считал себя поклонником театрального искусства, но сегодня ему нравилось все: и игра бродячих артистов, и сырая, немного пасмурная погода. И даже толпы зевак на улицах и площадях города не раздражали. Он наслаждался каждым мгновением, надеясь продлить время, проведенное с Лорейн.

Возвращались они через парк, тот самый, в котором он вчера охотился на Купера. Впрочем, Шон был последним, о ком ему сейчас хотелось думать. А та единственная, что занимала его мысли, была с ним рядом. И этого было более чем достаточно, чтобы хотя бы на короткое время испытать некое подобие счастья.

– Что ж, все оказалось не так страшно, как представлялось в самом начале. – Лорейн шла не спеша и вертела в руках незамысловатый букетик, который Кристофер купил у молоденькой цветочницы.

– Я рад, что тебе понравилось, – улыбнулся он.

– Ну-у, про понравилось я ничего не говорила. Но должна признать, все было очень даже терпимо.

Сумерки сгущались, стирая очертания кованых скамеек, кустарников и деревьев. Пахло мхом и прелой травой, а на темных газонах то тут, то там одинокими костерками вспыхивали в свете фонарей первые опавшие листья.

– Предлагаю все-таки пройтись по мосту. Там должно быть очень красиво.

Лорейн пожала плечами и как можно безразличнее сказала:

– Почему бы и нет?

Но он видел, как засветились ее глаза, и отблеск света газового фонаря, скользнув по ее лицу, выхватил из полумрака предвкушающую улыбку.

Весь день он был с ней рядом, но тем не менее продолжал сохранять дистанцию. Боялся ее спугнуть, испортить все неосторожным словом, действием или даже взглядом. Хотя больше всего ему сейчас хотелось, на этой безлюдной аллее, взять ее за руку, притянуть к себе, коснуться ее лица. Чтобы подняла на него глаза, поймала его взгляд, а потом он бы ее поцеловал. Снова почувствовал этот сладкий, ни с чем не сравнимый вкус ее губ.

Как назло, а может, к счастью, наваждение развеял полыхнувший на пальце перстень. Темный камень засверкал, заискрился, и Лорейн разочарованно выдохнула:

– Подозреваю, это означает, что мост отменяется.

– Меня вызывает его величество, – с досадой проговорил Кристофер, а в мыслях со вкусом выругался.

– Ну, значит, отправляйся. – Лорейн прижала к груди букетик цветов и снова как будто отгородилась от него невидимым заслоном.

– Сначала отвезу тебя домой.

– Не маленькая, сама доберусь, – буркнула.

Но Кристофер ничего не хотел слушать. Только проводив жену до дверей и убедившись, что она вошла в дом (а там уже слуги с нее глаз не спустят), быстро создал переход и шагнул в королевский дворец. Он был одним из немногих, кто имел на это право – проникать в обитель хальдорских королей с помощью магии.

Надеялся, что быстро обернется туда и обратно, но Виктор снова заставил его ждать. Такой хороший день и закончился так паршиво… Грейсток досадливо скривился.

Спустя где-то час их величество все же соизволил вспомнить о своем подданном. Золоченые двери распахнулись, и в гостиную, важно ступая, вошел невысокий полный мужчина в светлом наряде с галунами и седом парике.

– А, Грейсток, – проговорил король, опускаясь в кресло возле камина. Закинул ногу на ногу, потрепал по холке последовавшую за ним собаку и, окинув его светлость внимательным взглядом, добавил: – До меня дошли слухи о странной кончине какого-то конюха.

– Жокея, – машинально поправил короля Грейсток, за что был награжден еще одним взглядом, на этот раз недовольно-мрачным.

– Не важно. Мне важно другое: вы теперь что, только этим и будете заниматься?

Кристофер мысленно прикинул, откуда у недовольства короля растут ноги. Наверняка Неймиц пожаловался комиссару, тот тоже не стал молчать, доложил о смерти Купера кому надо и вот результат: король зол и раздражен. А в таком состоянии Виктор VI не раз принимал необдуманные решения и совершал еще более необдуманные поступки.