Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать

Поколебавшись, все-таки вошла в отцовский кабинет. Здесь все было как раньше, ничего не изменилось: массивная мебель, тяжелые портьеры цвета охры, сейчас плотно задернутые; стеллажи, полные книг, и даже стеклянное пресс-папье с позолоченным ободком – все осталось на своем месте. Все, за исключением самого главного.

Здесь больше не было моего отца.

Поставив на стол лампу, опустилась в родительское кресло, провела ладонями по широким подлокотникам, ощущая под пальцами шероховатую, местами потертую кожу. Знакомый запах витал в комнате. Отец много курил, и табачный дым навсегда въелся в стены и мебель кабинета. Это был его запах. Каждая здесь вещь, каждый предмет напоминали о нем.

Сама не знаю, что тогда на меня нашло. Наверное, за время, проведенное в поисках шкатулки, у меня выработался своеобразный рефлекс: если вижу ящик, надо обязательно открыть, заглянуть, изучить. Первый, второй, самый нижний… Везде бумаги, письма, какие-то газеты. Старый гроссбух, перетянутые черной лентой визитные карточки и снова письма. По-видимому, отец хранил все, что только можно было хранить.

Изучив последний ящик, я задвинула его обратно. Откинувшись на спинку кресла, прикрыла глаза. Скользнула руками по подлокотникам, рисуя на них невидимые узоры, машинально про себя отмечая, что с правой стороны шов чуть надорван.

Нет, все-таки уже давно следовало задуматься о ремонте, поменять или хотя бы отреставрировать мебель, решить, что делать с вещами родителей.

Думая о том, что я должна была сделать, но так и не сделала, сунула палец в образовавшееся в шве отверстие. Стежки на коже рвались, будто рассыпаясь. Наверное, этому креслу пора на свалку, а мне – домой к Грейстоку. Уже поздно, а завтра очередной полный забот день…

В это мгновение мои пальцы что-то нащупали. Я резко выпрямилась в кресле и постаралась просунуть руку глубже, чтобы достать случайно обнаруженный предмет. Им оказался металлический ключ или скорее ключик. Маленький, плоский, почти невесомый. Чудо, что я его нащупала.

Поднесла находку к керосиновой лампе, и отблески света коснулись ее гладкой поверхности. Перевернув ключ, обнаружила на обратной стороне незамысловатый символ: две параллельные кривые, заключенные в круг. Где-то я этот знак уже видела… Интересно, что этот ключ открывает и кому понадобилось прятать его под обивкой кресла? Отцу? Дедушке? Зачем? Почему для тайника выбрали столь странное место?

Внимательно осмотрев кресло, но так и не обнаружив в нем никаких других ключей, сунула свою находку в карман жакета и отправилась вниз прощаться с Проспером. Привратник стоял на крыльце. Топтался на месте, исподволь поглядывая на почти терявшуюся в темноте на фоне кованых ворот карету, а увидев меня, шагнул навстречу и с волнением проговорил:

– Ваше сиятельство, я все думал, стоит ли вам говорить…

Я вся внутренне напряглась:

– Что случилось, Проспер?

Привратник пожевал губами, собираясь с мыслями, а потом неуверенно сказал:

– Не знаю, важно ли это, но вчера я случайно услышал обрывок разговора рабочих. Не уверен, что понял их правильно, но вроде бы у нас в Монтруаре нет и никогда не было никаких насекомых.

Почувствовав, как закружилась голова, я прислонилась к перилам крыльца.

– Как это не было?

Проспер развел руками:

– Говорю же, может, и ошибся. Я услышал лишь пару фраз, прежде чем меня заметили. Мол, они здесь понапрасну теряют время и занимаются ерундой. Что-то вроде этого.

Если бы на меня в тот момент обрушилось небо, я бы и то не была так потрясена и растеряна. Впрочем, чему удивляюсь? Это ведь Кристофер. Он же врет, как дышит.

– Я могу ошибаться, ваше сиятельство, – негромко повторил привратник. – Не делайте поспешных выводов.

– Не буду, – постаралась ему улыбнуться. – Сначала все проверю. Спасибо, Проспер.

– Возвращайтесь скорее, ваше сиятельство. Без вас этот дом умирает.

– Вернусь даже быстрее, чем ты думаешь, – заверила его и направилась к карете, очень жалея о том, что я не могу вот прямо сейчас убить Грейстока.

Глава 22

Несколько дней спустя

Кристофер

– Почему вы не с Лорейн? – Кристофер поднял на агентов усталый взгляд.

– Она запретила нам к себе приближаться, – отчитался Кэрролл.

– Из-за чего? – резко спросил его светлость, понимая, что надо бы подняться, надеть сюртук, потом заставить себя выйти из кабинета, чтобы отправиться на поиски мятежницы, но не находил в себе сил.

О том, чтобы воспользоваться артефактом переноса, не могло быть и речи. За последние две недели он так наскакался – на всю жизнь хватит.

– Она узнала правду о Монтруаре, – поджал губы Одли.

– Хорды, – чуть слышно выругался Грейсток, а потом требовательно произнес: – Что именно и когда она узнала? Рассказывайте все с самого начала.

– Ваша светлость, может, вам лучше сначала отдохнуть? Отчеты подождут, – проявил заботу о начальнике старший агент. – Осмелюсь сказать, что выглядите вы неважно.

– На том свете буду отдыхать… Как так вышло, что вы, хорды вас побери, позволили ей все узнать?! – пропустив мимо ушей слова агента, прорычал Грейсток.