Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать

– Ее светлость настояла на том, чтобы отправиться в Монтруар, – нервно объяснил Кэрролл. – Мы никак не могли ей помешать.

– Разве что посадить на цепь или связать, – поделился с начальником своей нереализованной мечтой Одли.

– Только на следующий день мы узнали, что слуга, оставшийся в Монтруаре, подслушал разговор рабочих о том, что насекомые – созданная вами иллюзия, а они там просто штаны для вида протирают.

– Ее светлость поначалу нам ничего не сказала, вела себя как обычно. На следующий день снова изволила отправиться за город, на этот раз с декоратором, который работал и в вашем доме.

– Мы снова ее сопровождали, уверенные, что они с этим Лейтом обойдут дом и на этом все, – подхватил Кэрролл. – А оказалось, пока декоратор осматривал особняк, ее светлость допросила кого-то из рабочих. Уж не знаю, чем она им пригрозила, но они рассказали ей и об иллюзии, и о том, что дом обследовали неизвестные люди.

Под неизвестными людьми Кэрролл подразумевал агентов управления, исследовавших особняк и обнаруживших артефакты слежения. Расставленные по всему дому, они создавали следящую сеть. Тот, кто их заряжал, – искусный и талантливый маг. А уж кто расставлял заряженные опасной магией безделушки – статуэтки, подсвечники и прочую безобидную на первый взгляд мелочь, – догадаться было не сложно. Кристофер был уверен, что благодарить за это следовало Шона Купера. За прислугой Лорейн продолжали следить, но никто из них не вызывал у агентов разведки даже малейшего подозрения.

– В общем, она выгнала всех из Монтруара, а нам запретила к ней приближаться, пригрозив, что если увидит нас хотя бы издали, обратится в полицию.

Кристофер мрачно усмехнулся. Он ни минуты не сомневался, что Лорейн именно так и поступит. Была бы возможность, обратилась бы и в Королевский суд с требованием, чтобы и он, Грейсток, к ней не приближался.

Да, наверняка такому запрету она бы обрадовалась.

– Лорейн знает, что последние месяцы за ней следили?

– Вы не давали никаких указаний, поэтому мы молчали.

– Где она сейчас? Вернулась в Монтруар?

Одли покачал головой:

– Там сейчас ремонт. Ее светлость переехала в «Гранд-отель» на Биркейм-стрит.

Значит, туда он и отправится. Только сначала заедет домой приведет себя в порядок.

Допив принесенную миссис Гиббс настойку с очень специфическим вкусом и непонятным составом, но, как ни странно, придавшую ему силы, Кристофер поднялся. По-хорошему ему следовало отправляться не к жене, а с отчетом к королю, обрадовать того хорошими вестями: пропавший агент возвращен в Хальдор целым и невредимым, а его миссию успешно завершил Кристофер, выяснив, кто при дворе Виктора VI шпионит для Накардии. Этих людей скоро арестуют. Что с ними будет дальше, Кристофера не волновало.

Единственное, что его сейчас заботило, – это как можно скорее увидеться с Лорейн и попытаться разрешить неожиданный конфликт. И ведь перед отъездом у него появилась пусть и призрачная, но все-таки надежда, что когда-нибудь у них все наладится. И вот Лори снова наверняка его проклинает. За то, что посмел посягнуть на святая святых – на ее любимый Монтруар.

– Ваша светлость, это еще не все, – последовал за начальником Одли.

– Что еще? – мрачно бросил Грейсток. Кивнул на прощанье миссис Гиббс и вышел из приемной.

– Ваш дом…

– Городской, – уточнил Кэрролл.

– Лорейн не оставила в нем камня на камне?

– Хуже, – вздохнули агенты, а Одли добавил, явно решив окончательно добить начальника:

– Узнав, что по вашему приказу сотворили с Монтруаром, она велела мистеру Лейту… хм, кое-что изменить в интерьере.

– Другими словами, она над ним надругалась, – правильно понял ситуацию Грейсток.

– Самым жестоким образом, – кивнул Кэрролл.

– Мы вчера заходили. – Одли поежился. – Они как раз закончили все работы.

Эти самые работы на какое-то время ввели герцога в состояние прострации, стоило ему переступить порог дома. Если бы у Кристофера было слабое сердце, он бы несомненно схлопотал сердечный приступ еще в холле. От многообразия цветов и психоделических мотивов на стенах рябило в глазах, а от вида мебели невообразимых форм и размеров хотелось зажмуриться.

Кристофер никогда не любил и не понимал авангардизм, и вот теперь по милости Ариас ему придется с ним жить! Ну или сжечь к хордам собачьим весь дом.

– Ее светлость… она решила… – запинаясь, докладывал хозяину дворецкий. – Сначала получалось красиво, а потом герцогиня вдруг передумала и… вот что получилось. – Пожилой мужчина промокнул платком блестящий от пота лоб и взволнованно вздохнул, опасаясь гнева его светлости.

Но Кристофер не стал срывать свой гнев на дворецком.

Из гостиной с выкрашенными в оранжевый цвет стенами, заставленной уродливой синей и зеленой мебелью, он выходил с больной головой. А из спальни выскочил, едва успев в нее войти. Куда там до нее Розовой гостиной! Та по сравнению с этой комнатой была воплощением строгости и минимализма.