Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать

– Гипноз – это не магия, а умение воздействовать на чужое сознание. Редкий дар, который надо в себе развивать. Усердно. Годами. Это еще одна причина, почему все ваши бесценные артефакты не смогли защитить вас ни от меня, ни от Мастера. Хоть он, конечно, другое дело, – в голосе девушки зазвучало искреннее восхищение. – Мастер достиг таких высот, до которых мне никогда не добраться. Он научился переплетать гипноз с чарами, создавать очень сильные артефакты, чтобы воздействовать на объекты даже на расстоянии.

Под объектом, по всей видимости, подразумевалась я и несчастные вроде меня, ставшие жертвами загадочного Мастера.

– Вот, допустим, этот браслет. – Дейзи посмотрела на хордовое украшение. – Или та бриллиантовая побрякушка, благодаря которой вы вышли замуж. Гипноз в тандеме с магией – опасное оружие. И, как вы уже успели убедиться на собственном опыте, очень действенное. – Девица снова улыбнулась.

Мои подозрения оправдались. В театре и на ярмарке на меня воздействовал тот же самый тип, что связал меня с Кристофером. Оставалось понять зачем. Чтобы нашла для него шкатулку? Дейзи обмолвилась, что не может к ней прикоснуться. Из-за защиты, которую на нее наложил герцог? Но почему тогда смогла я?

В памяти воскресли слова мерзавки: «Я не могу ее касаться, а вы его жена».

– Как вы с ним познакомились? – спросила, надеясь узнать еще хоть что-то о хорде с тростью.

С одной стороны, за последний час Дейзи сказала мне больше, чем за все годы службы в Монтруаре. С другой – вряд ли она станет со мной откровенничать о себе и своем наставнике.

Но, как ни странно, девушка с охотой произнесла:

– Мастер заметил во мне потенциал, еще когда я служила у графини Честертон. Они тогда тесно общались, и я была той, кто устраивал им свидания. – Дейзи хихикнула. – Но вы не ревнуйте. Несмотря на то что у Мастера было немало женщин, его сердце принадлежит и всегда принадлежало только вам одной.

Я была далека от светских сплетен, если те не касались меня, а потому понятия не имела, с кем «водила дружбу» графиня Честертон. Сейчас я об этом очень жалела. Нужно было чаще выбираться в свет и поддерживать общение с придворными сплетницами. Тогда бы, может, и догадалась, с кем имею дело.

– Я прямо польщена, – не удержалась от сарказма.

– Зря вы так, – недовольно поморщилась бывшая служанка. – Он действительно вас любит, иначе бы ни за что сюда не вернулся. Вы – смысл его жизни.

Карету тряхнуло на ухабе, и меня вместе с ней. Смысл жизни… Из слов Дейзи можно было сделать вывод, что незнакомец с тростью одержим не поисками шкатулки, а мной. Вернулся за мной? Откуда? С того света?

Зажмурилась, отгоняя от себя это идиотское и вместе с тем ужасающее предположение.

– Он же умер…

– Приехали! – нервно вскричала Дейзи, едва не подскакивая на сиденье. Накинула на плечи шерстяную шаль и вперилась в меня отмороженным взглядом. – Будьте умницей, ваша светлость, и тогда никто не пострадает.

– Что это значит?!

Создатель, позволь мне ее придушить, умоляю! Я никогда и ни о чем так сильно не мечтала.

Бледные губы девицы растянулись в премерзкой улыбке.

– Ничего такого. Я просто предупреждаю, чтобы вы не делали глупостей. – Она первой выскочила из экипажа, требовательно сказала: – Будьте так любезны, выходите.

И снова невидимая сила как будто толкнула меня в спину. Пришлось повиноваться, мысленно проклиная гадину, ее хозяина и хордов браслет. Не к Найману надо было его относить, а выбросить в сточную канаву! Еще лучше – отдать Кристоферу. Впрочем, сомневаюсь, что мне бы позволили это сделать.

Любовь к конному спорту у хальдорцев в крови. Во время скачек на трибунах не протолкнуться, но и сегодня тоже народу на ипподроме собралось немало. Одни явились поучаствовать в аукционе, другие – полюбоваться на выставленных скакунов и потенциальных победителей будущих сезонов.

Не успели мы миновать раскрытые настежь ворота, как в стекающейся к полю толпе я заметила Макмаллена. Не знаю, как у меня в тот момент сердце не остановилось от волнения и счастья.

Как назло, агента заметила не только я. Что-то прошипев сквозь зубы, Дейзи грубо дернула меня за локоть, уводя к боковым трибунам.

– Леди Грейсток! – донесся до меня окрик Эдварда.

Я поискала взглядом Кристофера, но его нигде видно не было. Перед глазами мелькали улыбающиеся, счастливые лица. Зрители предвкушали захватывающие торги, обсуждали открытие грядущего спортивного сезона и то, как они будут делать ставки. Хальдорцы в большинстве своем также были очень азартны.

Хотя не всякому хальдорскому лорду хватило бы ума (или не хватило совести) поставить на кон невинность собственной дочери.

Дейзи продолжала тащить меня сквозь толпу. Быстрая, юркая, она лавировала между зрителями, как змея, коей по сути своей и являлась. Я пыталась закричать, пыталась позвать на помощь, хоть как-то привлечь внимание и дать понять, что я в опасности. Но чем больше боролась со сковавшей разум хмарью, тем сильнее становилась боль, вонзавшаяся в затылок и виски. Быстро, слишком быстро смазывались фигуры и лица, а голоса звучали так, будто мне уши заткнули ватой.