Замуж за свёкра

Вечером, с пакетом гостинцев, Лариса вошла в Катину палату. Бледное — без косметики и не узнать — лицо подруги поразило задумчивым, даже каким-то отрешенным выражением. Но, увидев Ларису, нежданно спустившуюся с небес, Катя так обрадовалась, что всю ее задумчивость будто волной смыло.

— Ларчик, роднуля моя! — вскрикнула она и сразу закашлялась, да так сильно, что напугала Ларису и соседок по палате.

Лариса схватила стоящий на тумбочке стакан, налила из фарфорового чайника кипяченой воды, подала больной. Та отпила немного и, жалобно улыбнувшись, пояснила:

— Мне нельзя глубоко вдыхать и быстро говорить — сразу кашлять начинаю. Ты как про меня узнала?

— От Варвары Михайловны. Ты вот что, Катерина, много-то не говори, а то опять…

— Ничего. Я помаленьку буду. Всего второй день в больнице, а скука одолела — спасу нет.

— Ничего, потерпи. Воспаление легких может осложнение дать, если не долечиться.

— Да уж знаю.

Они помолчали, глядя друг другу в глаза. В этих взглядах было многое: и жалость, и давнишняя, еще с первого класса любовь, и благодарность. Лариса вдруг спохватилась, начала доставать из пакета подарки. Особенно порадовалась Катя коробке конфет и огромной шоколадной плитке с изюмом и кедровыми орехами.

— Знаешь мою слабость, — улыбнулась она. — Буду шоколадом восполнять пробелы в личной жизни. Прям как в кино: «Хочешь — конфеты ешь, хочешь — пряники». Вроде плевала я на любовь, мне и одной хорошо. — Она развернула плитку и откусила краешек. — Ах, это сладкое слово «свобода»!

— Это из «Девчат» — про пряники-то?

— Ну да. А чем все закончилось, помнишь? Поцелуем на скамейке. Вот так! Не нужна нам свобода, хоть тресни. Тем и отличаемся от мужиков. Ты не поверишь, я все же познакомилась с Викиным соседом. Ага. Это случайно вышло. Я Вике электрочайник в подарок купила — у нее старый сгорел. Ну, естественно, в ресторан его не понесла. Через два дня забежала к ней после работы, звоню — никого нет. Минут пять стояла под дверью, надеялась, что придет все же Виктория. Так нет! А самой неохота обратно тащиться с этой коробкой. Вот я и позвонила в его квартиру. Открывает такой, знаешь, не красавец, а такой…

— Мачо?

— Нет. Как тебе сказать? Короче, хороший мужик, по Викиному выражению — брутальный тип. Фактура у него мощная, а глаза добрые, внимательные, и манеры обхождения такие выдержанные, предупредительные. Пригласил в комнату, мол, подождите, пока подруга не придет. А потом заметил, что у них на складе получше чайники стоят, и вообще, вся техника — итальянская да японская. Короче, разговорились. Но все же неудобно у незнакомого мужчины рассиживаться. Я чайник у него оставила, а сама ушла. От кофе, между прочим, отказалась.

— И все?

— Ну да. Он визитку свою дал, так, на всякий случай. Говорит, если будете в следующий раз подарок выбирать, помогу. Как думаешь, позвонить ему?

— Не знаю. Он понравился тебе?

— Еще бы!

— Ну тогда позвони. Только…

— Чего ты замолчала?

— Боюсь советовать. В этом деле каждый сам решает, что для него лучше. И все же добрый совет иногда помогает. Ты позвони, конечно, но не навязывайся. Понимаешь?

— Угу. Короче, быка за рога, а корову за вымя брать не будем. Подождем инициативы с его стороны.

— Ты и сама умница, Катюша, без моих подсказок все знаешь.

И снова наступило молчание. Лариса смотрела на лицо подруги, невольно любуясь и радуясь за нее. Озаренное светом мечты, оно оживилось, помолодело, приобрело то редкое выражение, которое свойственно женщине в минуты счастья.

— Лар, а как у тебя с Антоном? — вдруг спросила Катя.

— Хорошо, — просто ответила Лариса и улыбнулась. — Боюсь сглазить, но такое у меня впервые в жизни. Какой-то полет в непознанное. Я живу как в невесомости. В общем, словами это не выразить.

— Я понимаю, — кивнула Катя и, помолчав, спросила: — Можно и мне дать совет?

— Совет? — насторожилась Лариса. — Ты что-то знаешь о нем?

— Не то чтобы… Нет-нет, не пугайся! Ничего особенного. Просто в любовной лихорадке мы многого не замечаем. Ведь твой Кронберг — писаный красавец. Вот кто у нас мачо — натуральный, без изъянов. К тому же удачливый и богатый. А за такими бабы всегда табунами бегают. Но сейчас не обо всех, а конкретно об одной речь идет. Не догадываешься — о ком?

— Нет.

— Наша «английская королева» влюблена в него еще со школы.

— Вика? Но она ни разу…

— Не говорила об этом? Ничего удивительного. Это в ее характере. Да и соперница ей никаких шансов не оставляет. Ведь на твоем фоне она — бабочка-капустница рядом с махаоном.

— Я что-то не пойму, куда ты клонишь?

— Держи ее на расстоянии — вот куда я клоню. Мы ведь подруги до определенного предела. Как только на горизонте появился ничейный мужик — дружбе конец. А для кого-то и чужой мужчина — отрада. Даже удовольствие от этого получают.

— Господи, у меня мороз по коже от твоих слов. Ведь мы с первого класса…