Замыкание (СИ)

Она считала, что вина ее, зачала его вскоре после рождения Маши, поторопилась, организм еще не восстановился. Маша, наоборот, опережала сверстников. Она была непоседа, заводила, провокатор ссор.

- Вот видите, он родился особым.

- Куда уж особеннее. Только моя мама радовалась, такой послушный: поставишь - стоит, посадишь - сидит. Другая бабушка Дуся пыталась растормошить внука, добилась, что он начинал орать, как только видел ее. С трудом успокаивали.

Люба полезла в холодильник, достала кастрюлю, с рисовой кашей, другого не готовила, повернулась к Софье.

- Я в школе не очень хорошо училась, любила только литературу.

- Миша тоже в школе учился так себе, но рано проявился как гуманитарий. Он не рассказывал, что пытался отменить именительный падеж?

- У нас в школе боролись за букву ё.

Софья засмеялась:

- У нас тоже, учительница природоведения писала письма в защиту ё, в министерство и приемную президента, собирала подписи. Мы, учительницы русского языка, прятались от нее.

- Что тут смешного? Ведь каждый звук связан с космическими вибрациями, последствия отмены непредсказуемы. А вот именительный - падеж агрессоров и эгоистов, надо отменять. Мы с Мишей уважаем творительный падеж, - он нам по душе.

Софья решила не возражать, главное - процесс пошел, замороженная оттаивает.

- Читать без запинки сын научился поздно, чуть ли ни в четырнадцать лет, я так радовалась, для меня было счастьем слышать выразительную речь. Знаешь, есть такие дети, не говорят, а вымучивают слова, - замолчала, испугавшись, что контакт прервется, и добавила, - От избытка эмоций, со мной тоже бывает.

Люба отстранилась, перестала слушать, заговорила, напрягая горло:

- Миша особый, он духовный, у него особый путь. Понимаете? Он женился на мне... вы не поверите, да, не поверите, но я не вру, он сам сказал, потому, что я ему духовно близкий человек, - прихватив кастрюлю, выскочила из кухни, как будто боялась, что Софья ее догонит.

Женился на "духовно близком человеке". Как можно так говорить о женщине.

Вечер был неспокойный, жаль, нет телевизора и нечем заглушить Любин визг за стеной. Мишин голос срывался на крик, и наступала тишина. Еле слышный шелест, непонятно, мужской или женский, тихий диалог, речитатив, снова всплеск, как казалось, взаимной ненависти. Но Софья не боялась, ведь спорили о Блоке.

Какие они еще дети, - думала она, - жестокие дети, никого, и себя в том числе, не жалеют.

В университете преподавательница литературы акцентировала на том, что Блок был мистиком. В дореволюционные лихолетья яркая, красочная мистика скрашивала суровую реальность. Значит ли, что серая жизнь толкнула сына в религию? Кого винить? Родителей?

Утром разбудил стук в дверь.

- Войдите, - разрешила она.

На пороге стояла Люба в длинной блеклой юбке и майке, тоже блеклой.

- Доброе утро. Миша ушел по делам. Как вы чувствуете себя? На улице такая жара, и здоровые не выдерживают.

Она как-то незаметно продвинулась и села на край дивана. Софья подвинулась и предложила сесть рядом.

Так близко еще не видела невестку. Вблизи ее внешность выигрывала, даже хороша: ровная бледность лица, глаза запавшие, но сегодня блестят, на тонких губах помада. Волосы, она их распустила, оказались густыми с рыжеватым натуральным оттенком. Худоба не болезненная, есть и грудь, и талия, и крутая линия бедер. Подавать себя не умеет, а так все на месте.

Люба почувствовала изучающий взгляд, попыталась встать, Софья придержала ее за руку.

- Мне тут так одиноко, пока лето - хожу на море, но зимой будет тоскливо. Ты раньше, до Миши, была замужем? - неожиданно спросила она.

- Нет, - Люба удивленно подняла брови, - нет, ни разу, - она затрясла головой, - Мне хорошо было с родителями, когда папа был живой, я не рвалась замуж. Конечно, у меня были увлечения, - она помолчала, - одно, была любовь, но я ведь не молоденькая вышла замуж за Мишу.

- Да, да, все правильно, это хорошо. Он был поэтом?

- Почему? Нет, - она смутилась.

- Любовь - это всегда хорошо, украшает жизнь, в старости приятно будет вспомнить.

- У меня есть брат, он старше на двадцать лет, мы с ним никогда не дружили. Когда я родилась, он женился и ушел жить к жене. Учиться не хотел, папа был недоволен.

- Разница в двадцать лет как разные эпохи, мир меняется быстро.

- Я пыталась найти с ним общий язык, когда умерла его жена. Нам с мамой нужна была его помощь, но он отказался. Нет, прямо не говорил, но когда я приходила к нему, нес такую чушь, - она помолчала и добавила: - Мы с ним разные.

- Он стихи пишет?

- Что? Нет. Он неверующий, мечтает вернуться в Советский Союз.

- Да, я знаю таких, все ищут потерянный рай.

- Занялся нашей родословной, нашел, что мы прямые потомки того самого Дмитрия Ивановича Менделеева. Нашего папу звали Дмитрий Иванович, по матери он Корнилов. Фамилия от Корнильевой, матери Менделеева, через мужчин дошла до бабушки.

- Имя неважно, фамилия важнее.