Занавес

— Да, конечно.., это вы хорошо умеете.

— Хорошо? Не просто хорошо, а прекрасно! Мое тело беспомощно, моё сердце устраивает всякие сюрпризы, но мой ум, Гастингс, мой ум работает превосходно. Он ещё в прекрасном состоянии — мой ум!

— Ну и великолепно, — спокойно произнёс я. Однако, спускаясь по лестнице, я думал о том, что ум

Пуаро отнюдь не так быстро реагирует на события, как прежде. Вначале — случайное спасение миссис Латрелл, а затем — смерть миссис Фрэнклин. А что мы сделали? Фактически ничего.

2

На следующий день Пуаро сказал мне:

— Вы предлагали, Гастингс, чтобы меня осмотрел врач, так ведь?

— Да, — с чувством отвечал я, — я был бы рад, если бы вы согласились.

— Хорошо, я согласен. Я хотел бы видеть Фрэнклина.

— Фрэнклина? — я был удивлён.

— Да. Он же врач, разве не так?

— Да, но он врач — исследователь.

— Ну и что. Я уверен, что он никогда не достигнет успеха как практик, поскольку недостаточно опытен, чтобы ухаживать за больными у постели, но знания его необычайно обширны. Он из тех, о которых говорят, что они «знают своё дело лучше других».

Всё же я не был удовлетворён его объяснением. Я не сомневался в способностях Фрэнклина, но он меня всегда поражал своим безразличным отношением к людским страданиям. Возможно, он обладал большими знаниями и имел склонность к научной работе, но больным от него было мало пользы.

Со стороны Пуаро, однако, это была значительная уступка. Фрэнклин с готовностью согласился осмотреть его. Правда, он заметил, что если необходимо постоянное медицинское наблюдение, тогда следует вызвать местного врача — практика. Он не сможет взять это на себя.

Фрэнклин провёл у Пуаро много времени.

Я дождался, пока он выйдет, затащил его в свою комнату и закрыл дверь.

— Ну? — нетерпеливо спросил я.

— Замечательный человек, — задумчиво произнёс Фрэнклин.

— О да, — я отмахнулся от этого, и так очевидного факта. — Что вы скажете о состоянии его здоровья?

— Здоровья? — доктор был удивлён, как будто я упомянул о чём-то маловажном. — Состояние его, конечно, ужасно.

Я почувствовал, что это не профессиональное заключение, хотя и слышал от Джудит, что Фрэнклин в своё время был одним из лучших специалистов.

— Насколько он плох? — нетерпеливо продолжал я. Он бросил на меня взгляд.

— Вы хотите знать?

— Конечно.

— О чём этот дурак думает? Многие, напротив, не хотят ничего знать, — произнёс Фрэнклин. — Они ждут утешения, надежды, уверенности, что произойдёт счастливое исцеление. Совсем другое дело с Пуаро…

— Вы хотите сказать…, — и вновь моё сердце тревожно забилось.

Фрэнклин кивнул.

— Да, именно так, и, должен сказать, очень скоро. Я бы умолчал об этом, если бы вы так не настаивали.

— Значит.., он это знает?

— Да, знает. Его сердце может остановиться... в любую минуту, но никто, конечно, не сможет точно сказать, когда именно.

Он замолчал, затем медленно произнёс:

— Из его слов я понял, что он беспокоится о завершении какого-то.., как он говорит.., начатого им дела. Вы, наверное, знаете, что он имеет в виду?

— Да, знаю.

Фрэнклин бросил на меня заинтересованный взгляд.

— Он хочет быть уверенным в его завершении.

— Понимаю.

Мне было интересно, имеет ли Фрэнклин хоть какое-нибудь представление о том, что это за дело?

— Надеюсь, — медленно произнёс Фрэнклин. — Пуаро сможет его завершить. Из его слов я понял, что это имеет для него особое значение.

Фрэнклин замолчал и после короткой паузы добавил:

— У него необыкновенный склад ума.

— Можно ли ему чем-нибудь помочь? — с надеждой спросил я.

— Абсолютно ничем. У него есть специальные ампулы амилнитрита на случай, если он почувствует приближение приступа.

Затем Фрэнклин произнёс довольно странные слова:

— Он высоко ценит человеческую жизнь, да?

— Да.., думаю, что да.

Как часто я слышал от Пуаро: «Не одобряю убийства». Эта фраза, часто произносившаяся им с некоторым самолюбованием, всегда щекотала моё воображение.

Фрэнклин продолжал:

— А я вот нет! И в этом наше отличие друг от друга. Я с интересом посмотрел на него.

— Да, это так, — улыбнулся доктор. — Поскольку смерть всё равно наступит, какая разница, когда это произойдёт — рано или поздно? Это не имеет никакого значения.

— Что же тогда побудило вас стать врачом? — воскликнул я с некоторым раздражением.

— Врачевание, мой дорогой друг, это не способ увернуться от неизбежного конца. Это значительно больше — это поиски улучшения образа жизни. Если умирает здоровый человек, не стоит особенно огорчаться. Если же умирает глупец, кретин, это даже хорошо. Если же путём лечения его щитовидной железы, вы превратите этого кретина в нормального здорового человека — это, по-моему, ещё лучше.

Я взглянул на него с ещё большим интересом. Я понял, что даже если бы заболел простой простудой, ни за что на свете не позвал бы доктора Фрэнклина. Однако следует отдать должное его честности и горячности. Он сильно изменился после смерти жены — не выказывал никаких признаков печали, напротив, стал менее рассеянным, более живым, полным энергии и огня.

— Вы ведь не похожи с Джудит друг на друга, а? — резко прервал он мои размышления.

— Думаю, что да.

— Она похожа на свою мать?