Занавес, господа!

Олег Валерьянович никогда не проявлял любопытства к чужим похоронам. Ему казалось, что заглядывать в чужой гроб — все равно, что в замочную скважину. Но тут он вдруг остановился, потому что через разомкнувшуюся людскую плотность увидел большой, не менее метра в высоту, портрет в массивной раме. Точнее, это был не портрет, а фотография мужчины с крупным, почти квадратным лицом, плотно сжатыми губами и бесстрастным взором. Фотография, конечно же, была сделана с живого человека, но впечатление создавалось, будто неизвестный фотограф запечатлел на пленке каменный бюст с аллеи героев-полководцев.

За последние дни Совков видел эту фотографию несколько раз. Местные каналы телевидения с вдохновенным рвением демонстрировали лицо мужчины, неизменно подчеркивая, что теперь от этого лица, равно как от всего мужчины, не осталось ровным счетом ничего. Неизвестный изувер с помощью взрывного устройства разнес в клочки одного из самых крупных и, безусловно, самого загадочного бизнесмена города — президента компании "Консиб" Георгия Александровича Кохановского.

Телевизионщики и здесь, на кладбище, пытались ухватить последний миг пребывания на земле этого, как утверждали в своих комментариях журналисты, таинственного человека, но их оттесняли крепкие молчаливые парни. Совкову почему-то стало жаль журналистов — людей, которые, в отличие от него самого, любопытны по профессии, но которым ни разу не удалось при жизни Георгия Александровича Кохановского перемолвиться с ним даже словом. Об этом тоже говорилось в телевизионных комментариях, причем подчеркивалось, что президент "Консиба" не только никогда не давал интервью, не появлялся на публике, но и вообще практически ни с кем не встречался. Все это делали его заместители, его помощник, оставляя своему патрону священное право быть мозгом крупнейшей и процветающей компании.

Да, практически никто не мог похвалиться, что общался с Кохановским напрямую, и даже смерть ему была уготована такая, что прощальные слова люди адресовали не человеку, пусть и мертвому, а плотно закрытому гробу.

Совков действительно не был любопытным и он никогда не стремился к чужим могилам. Но сейчас он не мог пройти мимо. Он был тем редким счастливцем, которому повезло однажды увидеть Георгия Александровича вблизи, говорить с ним и быть им выслушанным.

Когда это случилось? Да, ровно девять лет назад, второго августа 1991 года. Именно тогда в первый и последний раз Совков пропустил день свидания с матерью.

Глава 2

— Олег Валерьянович? Рад, искренне рад!

Пилястров стоял у входа и улыбался. На вид ему было лет тридцать, и вид этот был очень и очень впечатляющий — такой вычищенный, выглаженный, почти отполированный. Аккуратная стрижка — волосок к волоску, серый костюм — без единого излома, галстук — темно-бордовый со светлыми полосками. Смотреть на Пилястрова было приятно. И — завидно.

Конечно, Совков позавидовал не прическе — хотя у самого она давно превратилась в основательно прореженную поросль. И не костюму — свой, тоже серый, доживал век молодящегося пенсионера. И, разумеется, не галстуку — собственный, хоть и вполне приличный, еще помнил расцвет ныне умершей ГДР. Совков позавидовал возрасту. Не зло позавидовал, не по черному, а так, как завидуют старики сильным своей молодостью юношам. Хотя стариком Совков не был. 52 года — разве это конец жизни?

Но он подумал: какое славное время! Тридцатилетний человек — уже такой большой человек! А в свои тридцать лет сам он был никем, который, может, и станет всем, а, скорее всего, не станет. Он был лаборантом кафедры в электротехническом институте — застоявшимся кандидатом в аспиранты. Впрочем, именно в тридцать лет он принял очень серьезное решение — ушел с кафедры, и его укоряли, что он слишком быстро хочет получить от жизни все.

— И я рад! Искренне рад! — воскликнул Совков, и это было правдой.

Он был рад, что за ним прислали машину (никогда за ним никто не присылал машин), что встречали его у самого порога (это даже вообразить было невозможно), а главное — что наконец-то состоялась сама эта встреча. Вот он, Сергей Борисович Пилястров, такой молодой и симпатичный, такой вежливый и внимательный, очень большой человек в очень большой компании, вот он весь, как есть, — знак негаданной удачи.

Олег Валерьянович посмотрел на часы — на свои красивые импортные часы, которые были тоже негаданным подарком очень большого человека. Часы показывали без пятнадцати двенадцать. Совков никогда не опаздывал на встречи — ему вполне хватало того, что он опаздывал в жизни. Но Совков всегда боялся опоздать, и сегодня особенно. Сегодня, в 12 часов, Сергей Борисович Пилястров должен был привести Олега Валерьяновича к президенту знаменитой компании "Консиб" Георгию Александровичу Кохановскому — человеку, который лично почти никогда никого не принимал, но Совкова принять обещал. Удивительная удача!