Занимательная история. Выпуск 4

При этом основные капитальные вложения производились конечно же центральной властью и местным олигархатом, естественно, за счёт сбора налогов с граждан. Говорить, что, мол жители такой-то деревни сбросились и построили церковь на свои копейки всё одно, что сегодня утверждать: мол, жители села N сбросились и прямо за коровником отстроили де космодром для запуска ракеты «Энергия». Да, всё православное благолепие Руси отстроено, в конечном итоге, исключительно людскими трудами, но также очевидно, что исключительно в добровольно-принудительном порядке, на выуженные сетями налогов итоги трудов граждан, за счёт принудительных целевых налогов (т. е. сборов), т. е. за счёт эксплуатации подневольного труда. Всё как и в веке XXI-ом: разве Кремль кого-либо спрашивал – мол готовы ли вы через рост цен на услуги и товары спонсировать РПЦ? Вы готовы?

И вот мы видим в истории, как именно христианский стабилизационный фонд начинал работать: по сообщению от Анны Комниной некий епископ Лев было возмутился тем, что император выносил из церквей золотые и серебряные украшения, но тут же сник в своём праведном гневе как только властитель «пообещал отдать святым церквам ещё более ценную утварь и сделать всё необходимое для возмещения ущерба».

Однако ж, первым, похоже, воспользовался стабфондом царь Ираклий ещё в 635 году, выдав гарантии попам по сохранению достигнутого уровня их зарплаты, чем, очевидно, предотвратив создание профсоюза и забастовку клириков:

Патриарх Константинопольский Никифор, †829

Затем же за то, что было им (Царём Ираклием. – А.Г.) взято из имущества великой церкви, он приказал выплачивать из императорской казны ей и её клиру ежегодное содержание.

Георгий Сфрандзи отметил, что когда в 1453 году «власть стала нуждаться в деньгах для выплаты жалованья воинам, император приказал взять из церквей святые и посвящённые богу сосуды; и стали чеканить из них деньги. И пусть никто не обвиняет нас в святотатстве: по нужде времени это делалось».

Разумеется, всё изымаемое на Руси церковное богатство возвращалось, и с избытком, с обратной переплавкой супостатских денег в конечно же святые и исключительно богу посвящённые сосуды-кубки. К примеру, только одних таких святых кубков из серебра «гнусных католиков» в хозяйстве патриарха Никона было аж 90 штук, а его личная казна состояла из нескольких сундуков, в которых спецкомиссия царя Алексея Романова нашла 844 золотых, 3’402 ефимков и 17’615 тогдашних рублей. На фоне «карманных денег» патриарха даже трудно себе представить объём стабфонда страны, раскиданного в XVII в. по нескольким монастырям.

Из других отечественных примеров качелей стабфонда достаточно вспомнить пушки Петра, перелитые из снятых им колоколов. Но разве стало меньше на Руси колоколов уже через три десятка лет после смерти императора?

Качели стабилизационного фонда страны наиболее эффективно работали вплоть до эпохи правления Петра Великого, после чего быстрая ликвидность фонда, т. е. его способность в короткие сроки превратиться в деньги была использована лишь дважды: большевиками, которые распродали налево и направо значительную часть сокровищ нации[49], и спустя 80 лет, «новыми русскими», подпольно отгружавшими на Запад целые караваны икон и церковной утвари, но, в отличие от большевиков, исключительно для личного обогащения.

Однако XXI век на дворе, и уж точно современный стабилизационный фонд Церкви, состоящий сегодня в большей степени из сусального золота на куполах возрождённых храмов, своей исходной задаче больше не служит. Хотя бы потому (во-первых), что основные фонды, как известно, являются самыми низко ликвидными активами, которые недаром называются ещё иммобилизованными – т. е. находящимися вне планов мобилизации нации. (Кстати: ну очень хотелось бы узнать про цель мобилизации нации сегодня, особенно силами Церкви на какие свершения? а силами власти на какие?)

Во-вторых, потому стабфонд Руси перестал обслуживать власть де-факто уже с XVIII в., что доля церковных ценностей в стоимости национальных богатств после Петра резко снизилась, так как Русь таки использовала талант Великого императора, который открыл недра страны для промышленной эксплуатации: впервые за всю свою историю Россия смогла отказаться от мерзкого качества болотного железа и разжилась собственными меде– и серебросодержащими рудниками, а также золотыми приисками! Именно это событие начала XVIII в. дало шанс стране выйти из Эпохи Моли. Но также предоставило шанс Церкви своевременно пересмотреть своё место в государстве с учётом появления принципиально новых условий своего влияния на власть и на умы людей. Но увы. Своей роли стабфонда государства РПЦ уж как триста лет лишилась, но о чём Кремль даже в начале XXI в. не смог догадаться, бросая огромные финансовые ресурсы отнюдь не богатой страны на поддержание своих заблуждений.