Занимательная музыкология для взрослых

«…Папа чрезвычайно обрадовался моему приезду, долго беседовал и о разном расспрашивал; как некое чудо, он все вертел наш Антифонарий и, непрестанно твердя перечисленные в начале книги правила, не отступился, то есть буквально не сошел с места, на котором сидел, пока не выучил незнакомый ему, выбранный им произвольно версикул[50], и тогда то, чему он едва ли мог поверить в пересказах других, внезапно обнаружил в себе самом. Чего же боле?»

(Фактически Гвидо описал первый в истории урок сольфеджио.)

После чего последовала официальная реакция: «Отдел по культуре и пропаганде РКЦ (Римской католической церкви) в целях оптимизации обучения клириков и монахов пению и ввиду того, что эффективность обучения новым способом позволила сократить сроки обучения с десяти до двух лет, рекомендует разработанную Гвидо Аретинским систему так называемой линейной нотации для всеобщего употребления». Подпись. Дата. Печать.

Папы всякие нужны, Папы всякие важны, или Несколько теплых слов о формализме в музыке

Надо заметить, что Гвидо очень повезло с Папой — тот был прекрасным, образованным музыкантом и, к тому же, не чужд новому.

Но были и иные примеры взаимоотношений Пап и музыки. Собственно, ничего удивительного в желании высокого руководства направить искусство на путь истинный для нас нет. История полна примеров — от спартанских специалистов в области литературы и искусства, строго указавших Терпандру на то, как должен быть устроен музыкальный инструмент и как правильно на нем играть, до тов. А. А. Жданова, занимавшегося примерно тем же важным делом применительно к Ахматовой и Зощенко, а также музыковедов, написавших текст Постановления Политбюро ЦК ВКП(б) об опере В. Мурадели «Великая дружба».

Вот и Папа Иоанн XXII занялся борьбой с формализмом в музыке. В те времена, а это был конец XIII — первая половина XIV века, европейское музыкальное искусство нащупывало новые разнообразные формы и техники композиции. Это было время буквально взрывного развития музыкальной науки. Благодаря таким выдающимся музыкальным ученым, как Франко Кельнский и Филипп де Витри (который написал трактат Ars nova[51], давший название целой эпохе), появилась система записи ритма в развитие линейной нотации Гвидо.

Это было время экспериментов. Появлялись новые музыкальные жанры, такие как, скажем, мотеты во Франции или мадригалы в Италии. После столетий ритмически равномерных григорианских песнопений (cantus planus) композиторы и теоретики начали изучать возможности музыкального ритма. Вплоть до вполне экстремальных форм ритмического авангарда, к которым пришел композитор и теоретик Пьер де ла Круа (очень приблизительно 1270–1347) — записанные в нынешней форме нотации его произведения иной раз выглядят чрезвычайно изысканно и современно, когда на шесть равных нот в одном голосе приходится семь в другом. Похоже, он делал это вполне безмятежно. Особенно если сравнить его безмятежность с трепетным недоумением И. Стравинского шесть веков спустя применительно к записи партитуры «Весны священной»: «…работа шла очень быстро — до „Великой священной пляски“, которую я мог сыграть, но не знал как записать!»

И вот одной из таких интересных попыток поиска нового стала техника под названием гокет (от французского hoquet — икота), в рамках которой звуки мелодической линии пелись не одним исполнителем, а передавались разным голосам буквально по одной ноте каждому. Получалось такое очень своеобразное перебрасывание нот мелодии друг другу, как горячей картошки.

Расцвет гокета пришелся как раз на XIII–XIV века, и дошло до того, что Папа Иоанн XXII в специальной булле в 1322 году резко осудил формализм в церковной музыке, с негодованием заявив, что «певцы рассекают церковные песнопения гокетами».

Прошло примерно шесть веков

Конечно же, первая ассоциация, которая приходит в голову, это серийная техника в произведениях А. Шенберга и, особенно, А. Веберна, где серия (ряд звуков, являющийся ядром произведения) распределяется между голосами и инструментами. То есть опять же, поднимает голову формализм в музыке, с которым еще в XIV веке боролся Его Святейшество.

Но, с другой стороны, и в «Золушке», и в «Ромео и Джульетте» Прокофьева есть большое количество примеров, когда буквально через весь оркестр передается развернутая мелодия и каждому инструменту или группе инструментов достается буквально по нескольку нот. И это звучит абсолютно естественно и органично.

Но это еще не все.

Самое удивительное применение техники гокета в музыкальной литературе