Эта мысль предлагает интереснейший ракурс для взгляда на технику звукозаписи доиндустриальной эпохи. Становится ясно, что св. Антоний Падуанский, который читал проповеди рыбам, был в еще более проигрышном положении.
Но зато эти истории открывают путь к достаточно любопытным «предстимпанковским» технологиям. Всем известно, насколько эффективно работала голубиная почта. По сути своей это всего лишь способ передачи текстовых сообщений на основе биотехнологий.
Но ведь точно так же можно было бы вывести породу почтовых попугаев для передачи голосовых сообщений.
Честно сказать, я не понимаю, что мешало появлению звукозаписи еще в Древнем Египте. Несложно было догадаться применить рыбий пузырь (или бычий) в качестве мембраны, представления о механике у них уже были вполне пристойные, создать вращающийся механизм для воскового цилиндра на базе во́рота от колодца или проигрывателя с плоской пластинкой на основе гончарного круга ничего не стоило, а заглушенную камеру для обустройства студии можно было организовать в любой пирамиде. Проблемы воспроизведения звука тоже можно было решить — миниатюризация, конечно, не была сильной стороной тогдашних технологий, но диск проигрывателя, построенного на том же предприятии, что и мукомольные жернова, спокойно могли вращать с постоянной скоростью несколько осликов. Да и тиражировать такие музыкальные жернова было несложно — достаточно поручить нескольким каменотесам скопировать бороздки, повторяя в камне рельеф восковой матрицы. Таким образом записи пламенных речей великого фараона можно было бы доставлять на баржах в самые отдаленные гарнизоны Верхнего Нила.
Так или иначе, но Европа в XIX веке наконец-то приступила к практическим действиям в области звукозаписи, и в 1857 году появилось первое звукозаписывающее изделие под названием фоноавтограф. Строго говоря, никаких далекоидущих идей у французского издателя и книготорговца Эдуара Леона Скотта де Мартенвиля не было. Он создал чисто экспериментальное устройство, в котором вибрирующая игла процарапывала бороздки на копоти, нанесенной на стеклянный валик. Функция воспроизведения у этого прибора отсутствовала. Тем не менее, в 2008 году с помощью компьютерных технологий удалось воспроизвести коротенькую запись, сделанную изобретателем 9 апреля 1860 года.
Собственно, техническая суть изобретения в самых общих чертах повторяла известную биологическую конструкцию, в которой усиленная коническим ушным проходом вибрация звука передается барабанной перепонке, от нее молоточку, а дальше маленькой иголочке, которая и прошкрябывает мелодию на мягкой ткани мозга.
Не совсем так? Ну, не совсем, но похоже. По крайней мере, я не раз чувствовал, как некоторые музыкальные произведения царапают мне мозг.
Не буду вдаваться в технические детали, меня больше интересует гуманитарная составляющая. Замечу лишь, что на ранних этапах становления звукозаписи существенную роль сыграл Шарль Кро (1842–1888), удивительный персонаж с нечеловеческим IQ. А с каким же еще, если он в пятнадцать лет уже преподавал древнееврейский и санскрит? Поэт, бездельник, алкаш, ученый, постигавший в зависимости от настроения то медицину, то теологию, представитель богемы, занимавшийся рисованием и музыкой, изобретатель, увлекшийся работой над цветной фотографией и усовершенствованием автоматического телеграфа. В 1877 году, когда ему было 35 лет, Шарль Кро в своем письме Французской Академии наук подробно описал принципы работы прибора, который способен не только записать звук, но и воспроизвести его. Но создавать такой прибор Шарлю Кро было неинтересно.
А вот практику Томасу Алве Эдисону было очень даже интересно. И его устройство под названием «фонограф» стало настоящим прорывом. И это был уже не экспериментальный объект, а вполне работающая бытовая техника. Другой вопрос, что начало работы над фонографом в 1877 году и триумф на Всемирной выставке в Париже в 1889-м разделяло двенадцать лет интенсивной работы и три миллиона долларов, вложенных в эксперименты.
Нет, вы положительно недооцениваете уровень пафоса, который разворачивается у вас перед глазами.